1. Будучи предоставлен собственной судьбе, русский народ из любого неопределенного и неустойчивого положения неизменно разделяется внутри себя на две основные группы: правящее бандитское меньшинство угнетателей и эксплуататоров – и зависимое бесправное большинство обираемых трудяг. Главный ужас заключается в том, что будучи перенесен из нижней эксплуатируемой группы в верхнюю бандитскую, отдельный человек мгновенно и органично меняет социальную роль – и утверждает корпоративные ценности своей новой группы. Козел, пробившийся или кооптированный в стаю волков – становится волком, питающимся козлами.
2. Русский народ не способен к эффективному государственному самоуправлению. Поэтому русский чиновник – это тихий ужас. Он мгновенно перестает быть человеком по отношению ко всем просителям и зависимым, и делается винтиком бездушной государственной машины – причем тупо, жестоко без нужды. Забыв про совесть и здравый смысл, руководствуясь только буквой закона и инструкции – он часто более жесток и беспощаден, чем требовалось. Его гражданский комплекс неполноценности как вечного терпилы перед лицом власти – переходит в комплекс жестокого высокомерия и властности: бессмысленной, но высокой.
3. Зависимое и покорное русское большинство недостойно своего талантливого работящего меньшинства – не бандитов, но талантливых и энергичных изобретателей, инициаторов и трудяг. Вокруг таких производительных и перспективных талантов всегда формируются группы сотрудников, последователей и помощников. Но. Такие люди и группы слишком немногочисленны, чтобы создать сеть из себе подобных, поддерживая друг друга и превращаясь в своего рода пленку, слой креативных и честных работяг, инноваторов и свободных создателей рабочих мест, экономически и политически независимых людей. То есть – потенциальная элита среднего класса, нуждающаяся только в Законе для защиты от бандитов и чиновного произвола, слишком малочисленна и не дотягивается взяться за руки – не может возникнуть: слишком мало элементов.
4. Россия как империя всегда нуждалась для сохранения целостности огромного разнородного государства в доминирующем репрессивном аппарате. В силу своей системной сущности репрессивный аппарат ориентирован на подавление, запреты, урезания прав, отъем имущества. Ориентирован на перераспределение всех форм прав и собственности от зависимого большинства к правящему меньшинству. То есть. Репрессивный аппарат есть функция самосохранения правящего класса, двуединая цель которого всегда – власть и деньги. А посему все ценное в стране имеет смысл для верхушки лишь в том случае, если она имеет с этого конкретную пользу. И напротив – все ценное, что не принадлежит верхушке, создает ей некоторую конкуренцию, экономическую, а через то политическую, и потому существовать не должно вовсе. Должно быть уничтожено. Уничтожение всего, что нельзя присвоить, есть социальный инстинкт российского государства.