«Ну и хитрые женщины! — думал про себя. — Что одна, что другая. Видно, уже что-то наплели. Не изменят их ни звания, ни дипломы — женщина остается, женщиной, хоть ты ей что!..»
Все это сейчас вспомнилось ему, и Андрей улыбнулся. «Не слыхал ли и Николай, случайно, что-нибудь в этом роде… Ну и пусть. Хорошо, если учительница учла, не все, стало быть, у нее утрачено».
Раз или два они с Филюком наведывались к девчатам, помогали переставлять козлы, тяжеленные носилки с глиной или просто перекурить, и Андрей ловил себя на том, что взгляд его почему-то наталкивается на учительницу. Девушка была в стареньком, выцветшем платьице, маловатом для нее, и, когда они входили, торопливо поправляла его, одергивала, пыталась быть подальше, где-то в углу, чтобы меньше попадаться на глаза.
— Спасибо вам. — Андрей подошел к ней.
— Радуйтесь, — промолвила тихо.
— А я и в самом деле рад.
— Только не думайте, что ваша агитация повлияла.
— Неважно что, лишь бы повлияло…
— Лучше отойдите, а то забрызгаю глиной.
Людмила взяла большой комок, макнула его в воду и бросила в расселину, однако не попала, глина ударилась о стену, начала сползать, и девушка торопливо подбирала ее. Андрей понял, что ему лучше уйти.
В полночь, утомленные, закончили работу. Пока Андрей собирал инструмент, все как-то вдруг исчезли, остались они с Николаем, Наталка Гривняк — зоотехник и Людмила.
— Я с Наталкой, — тайком прошептал Филюк.
— А… учительница? — невольно вырвалось у Андрея.
Николай пожал плечами, дескать, я-то при чем, пожелал доброй ночи и заторопился.
«Вот те раз! — подумал Андрей. — Этого еще не хватало». Однако делать было нечего.
— Мне выпало провожать вас домой, — просто и как-то даже буднично сказал Людмиле.
— Если выпало, — подчеркнуто ответила она, — то я сама.
Она уже переоделась, в руках держала сумку, куда, наверное, спрятала старое платье и обувь.
— Нет, так не годится. Пошли.
— Почему же? Ночь лунная, не заблужусь. А то еще… — приумолкла.
— Говорите, говорите.
— Будто сами не знаете.
— Может, и не знаю, просветите.
— Жена просветит. — Сказала и снова притихла, выжидая его реакции.
— Ну, ну…
— Встретила ее однажды у колодца — посмотрела, будто огнем обдала. Вы что-нибудь говорили ей о нашей встрече?
— О нашей беседе, — поправил.
— Не понимаю.
— О беседе, говорю.
— Беседа без встреч не бывает, раз уж вы такой.
— Бывает. Ничего я дома не говорил. Это все Галина Никитична. Откуда она узнала?
— Я рассказала.
— И о том, что я просил вас, тоже?
— И об этом. Это вас удивляет?
— Нет, — засмеялся Андрей. — Однако я думал, что вы взрослее. А вы еще совсем ребенок.