— Еще когда мы ехали туда, никого не выпускали, — продолжал Хомин. — Только наши машины и ходят.
Гураль взглянул на него:
— А почему, собственно, вы обратились именно ко мне? Разве мало тут глушан?
Грузчик непонимающе глядел на Устима. Его худое, скуластое лицо, запавшие глаза выражали глубокую усталость. Прежде всего усталость. На шее, раздутой от постоянного напряжения, тяжело бились жилы.
— Простите. Я думал… Мне почему-то казалось… — Хомину не хватило воздуха от гнева, что вдруг вспыхнул в нем. Он качнул головой так, что воротник старой, вылинявшей рубашки распахнулся. — Я думал… — не находил он нужных слов. — Тогда я скажу другим…
— Скажите. Да глядите, чтобы мастер не услыхал.
Хомин сверкнул по нему полным ненависти взглядом, ничего не ответив. Через минуту он исчез в выработке.
«Напрасно я с ним так, — подумал Гураль. — Обиделся… Надо сейчас же послать кого-нибудь — пусть узнает, что там, в Глуше».
Не заходя в мастерскую, Устим повернул назад к выработке. Не успел спуститься в нее, как над селом взвились в небо густые дымы, заклубились тучами. Гураль застыл на месте, затем крикнул что было силы:
— Село горит! Каратели жгут село!
Каменоломня замерла, но вдруг встрепенулась с небывалой силой. Люди бросали вагонетки, тачки и что есть духу карабкались наверх.
— Куда?! — метнулся мастер, которого Пшибосский, уезжая утром, оставил вместо себя. — Назад… душу-мать! Шкуру спущу!
— Э, пан, — крикнул ему кто-то, — не пугай!
— Пацификация! — завопил другой.
— Айда спасать село!
Хватали все, что попадалось под руку, — ломы, кайла, железные лопаты, даже цепи.
— Товарищи! — крикнул Устим. — Нас хотят запугать пацификацией. Наши жилища грабят, жгут… Не дадим!
— Не допустим!
— Покажем, на что способна организованная масса. Все в село!
— Стой! — выскочил вперед Хомин. — В село не пускают. Каратели вооружены. Они перестреляют нас. Надо на машинах… на машинах въедем!
«Дело говорит», — заметил Гураль.
— Давай в машины! Ложись, чтобы не было видно.
Каменотесы бросились к машинам, которые только что прибыли за гранитом.
— Товарищ Гураль! — крикнул знакомый уже голос. Устим обернулся, встретился взглядом с Хоминым. — Садитесь сюда!
— А вы идите тогда к другой… к последней. Прикроете нас в случае чего.
У одной из машин завязалась драка. Водитель-поляк, очевидно не желая везти рабочих, кого-то ударил, и каменщики набросились на него.
— Оставьте его, — подбежал Устим, расталкивая толпу. — Кто может управлять машиной?
— А где ключ от стартера?
— Он ключ куда-то закинул, — из кабины сказал Хомин.
— Где ключ? — спрашивал Устим водителя, который все еще лежал под ненавидящими взглядами рабочих. — Давай ключ! — И, схватив водителя за воротник, поднял.