Софья пожала плечами.
— Ночью. Кто знает… Вы давно в Копани?
— Уже неделю. Загнали в тупик…
— Война? — спросила, пристально поглядев ему в глаза, Совинская.
— Не знаю, — сухо ответил Жилюк. — Все возможно. Германия готовится.
— Готовится Германия, а вас везут на восток.
— Им виднее. Мы — солдаты.
Они неспешно пошли почти безлюдным переулком к реке, видневшейся в нескольких метрах среди молодых тополей и редкого вербняка.
— Вас не будут искать? — поинтересовалась Софья.
— Нет. Наших тут полно. В случае надобности известят.
В самом деле, на лугу, куда они вышли, прогуливалось и купалось в реке немало военных.
— Это все ваши? Много. На маневры не похоже.
— Не похоже, пани Софья. И не расспрашивайте меня больше, прошу вас.
— Боитесь?
Павло не ответил. Лишь через несколько минут добавил:
— Под честное слово скажу вам — дальше мы не поедем. Уже получено распоряжение. Нас, наверное, пошлют усмирять… — И вдруг остановился, спросил ее: — Что, в селе в самом деле бунтуют?
— А что бы вы делали? Работали за бесценок, а потом с голоду пухли? Или как?!
Жилюк покачал головой.
— Не знаю. Этот вопрос не для меня. — И, вероятно, чтобы изменить тему разговора, спросил: — О Степане ничего не слышно?
— Нет, — не задумываясь ответила Софья. — Этой весной Глуша чуть с голода не вымерла, — продолжала она. — Где же справедливость? Федора Проца убили, вашего отца пустили чуть живым. Штрафы, экзекуции… А вы спрашиваете, бунтуют ли села. Удивляться надо — как до сих пор терпели?
— Тише… ради бога! — Он вежливо взял ее под руку.
В самом деле: не слишком ли она? Софья умолкла. Тропинкой над рекой вышли к мосту и главной улицей пошли обратно. Солнце садилось где-то за лесами, которые тянулись огромным сплошным массивом за Турийскими болотами.
— Вы когда домой? — спросил Павло. — Завтра? И мы, вероятно, завтра двинемся. В каком направлении, не знаю, но думаю, мне можно будет повидать своих. А сейчас не пускают.
— Что-нибудь передать вашим? — спросила Софья.
— Да что? Приеду — тогда обо всем и поговорим.
Чем ближе подходили к центру, тем люднее становилась улица. Встречаясь со старшими офицерами, Жилюк каждый раз приветствовал их, чувствуя себя неловко рядом с девушкой.
— Может, сходим в кино? — предложил он.
— Спасибо, я сегодня с дороги, устала.
— А где вы остановились? Что ему ответить?
— У знакомой. Она в инспекторате работает. Все гостиницы заняты военными.
— Это далеко? Я вас провожу.
Софья назвала адрес своей старой знакомой. Не виделась с ней уже лет пять. Может, ее и совсем там нет. Но какое это имело значение в данной ситуации? Ей надо было как-то вежливо оставить Павла. Они прошли еще немного, почти до городского кладбища.