– Очень хорошо, сэр.
– Договорились, Дживс. Никуда не отлучайтесь и не спускайте с нее глаз. А сейчас сгоняйте, пожалуйста, вниз и посмотрите, нельзя ли достать еще печенья. Ужасно хочется есть.
Утро того дня, когда мы собирались ехать на скачки в Лейкенхэм, выдалось яркое и солнечное. Сторонний наблюдатель сказал бы, что «улыбается Бог в небесах, в этом мире все так хорошо!»[149]. Такие дни порой выдаются поздней осенью, когда солнце сияет, птички насвистывают, а воздух пронизан бодрящей свежестью, от которой кровь начинает играть в жилах.
Однако меня эта самая бодрящая свежесть не слишком радовала. От нее я чувствовал себя таким чудовищно здоровым и голодным, что сразу после завтрака принялся размышлять, что у нас будет на обед. А мысль о том, что именно у нас будет на обед, если не удастся нейтрализовать влияние мисс Пайк, повергала меня в уныние.
– Дживс, я опасаюсь худшего, – сказал я. – Вчера за обедом мисс Пайк мимоходом заметила, что морковь – самый лучший овощ, потому что оказывает изумительное воздействие на кровь и очень улучшает цвет лица. Я руками и ногами за то, что оживляет кровь Вустеров. И охотно готов доставить удовольствие местным жителям, позволив им любоваться видом моих розовых щек. Но не такой же ценой! Я отказываюсь есть на обед сырую морковь! Поэтому во избежание неприятных сюрпризов, наверное, будет разумно, если вы прихватите с собой несколько лишних сандвичей для вашего господина. Не хочу рисковать.
– Очень хорошо, сэр.
Тут к нам подошел Бинго. Я давно не видел его таким веселым и довольным.
– Берти, я сейчас смотрел, как укладывают корзину с едой, – сказал он. – Стоял над душой у дворецкого и следил, чтобы он не наделал глупостей.
– Порядок? – спросил я с облегчением.
– Полный порядок.
– Морковки не будет?
– Никакой морковки, – сказал Бинго. – Сандвичи с ветчиной, – продолжал он, и глаза у него подозрительно заблестели, – сандвичи с языком, сандвичи с запеченным мясом, сандвичи с дичью, крутые яйца, омары, холодный цыпленок, сардины, пирог, пара бутылок «Боллинджера», бутылка выдержанного коньяку…
– Звучит как музыка, – сказал я. – А если мы потом еще раз захотим перекусить, зайдем в кабак.
– В какой кабак?
– Разве там нет кабака?
– Ни одного в радиусе нескольких миль. Поэтому я глаз не спускал, когда укладывали корзину. Чтобы там никаких штучек, ни-ни! Этот выгон, где происходят скачки, настоящая пустыня без оазиса. Гиблое место. Один знакомый мне рассказывал: приезжает он туда в прошлом году, распаковывает корзину, а из бутылки с шампанским вылетела пробка, и оно залило салат, пропитало все сандвичи, которые смешались с овечьим сыром, в общем, все превратилось в кашу Дороги здесь довольно ухабистые.