Толпа загудела, словно осиный рой, ощетинилась дрекольем, зазвякала топорами. Крепкие мужики и немощные старцы, и женщины, и даже дети – пришли, кажется, все жители Суходола.
– Пифарь, ты меня слышишь?
– Рад приветствовать тебя, Мертвец. Проходи в мой скромный угол, прошу вас, други, пропустите гостя. Он проделал долгий путь ради меня и нашей веры, негоже наставлять на него рогатины.
Защитники нехотя, но расступились, наемник быстро прошел сквозь тесный ряд, оказавшись перед располневшим, обмякшим пророком. Невысокого роста, одетый в некое подобие серой сутаны, он выглядел совсем стариком – седые всклокоченные волосы, глубокие морщины, избороздившие лицо, тяжелые шишковатые пальцы, боль в которых мучила по ночам. Пророк немного шепелявил и тщательно, но безуспешно старался скрыть это. Подал руку, вводя в свои покои – неглубокую пещеру, из которой тянуло сырым теплым воздухом. Хоть проход вглубь и завешен ковром, а на камни уложен дощатый пол, Мертвец поежился.
– Я ждал тебя, – произнес Пифарь, приглашая присесть прямо на пол. На усталом лице появилась тень улыбки. – Четыре дня назад мне явился отец и сказал, что я буду прощен, если встречу гостя и пойду, куда он скажет. Он сказал, у пришлеца окажется необычное имя и внешность. Хотя откуда теперь заезжие в Суходоле, – он вздохнул. – Тут остались только я и мои верные ученики.
– Я видел второе поколение учеников.
– Да, ты прав, – не замечая усмешки, произнес Пифарь. – Они последние, кто верят в меня…. Остальные разбежались. Странно, мне казалось, я неплохой проповедник и сумею пригреть души у своего костра.
– Все дело в чудесах.
– Может и так… отец мой отвернулся от меня, ибо я предал его, бросил своих верных братьев на произвол судьбы и бежал на чужбину. Четыре года я бродил от города к городу, кормясь теми чудесами, которые прежде показывал, дабы уверить людей в отца моего. Как пошло распорядился я даром своим. Я бродил по водам моря, разбрасывая сети и ловя рыбу, я обращал свинец в серебро и расплачивался им за постой. Меня хотели казнить, но я снова бежал, обратно, в Суходол. Как странно, что ученики не оставили меня в скорбную минуту, напротив, они и по сию пору окружают меня и надеются на все то, что я говорю им….
– Ты сейчас говоришь сам с собой. Верно, всегда так говорил, вот и не донес нужного слова, – произнес наемник, поднимаясь. – Пойдем, нам надо покинуть поселок до заката.
– Я хотел напоить тебя чаем.
– Успеешь. Собирайся.
– Да-да, я только… мне надо предупредить своих, – Мертвец успел остановить сына божьего, когда тот выскакивал из пещеры.