С. В. Еще один вопрос. Московский ВГИК когда-то был важным центром по воспитанию киномолодежи. Причем не только российской, советской, но и в большой степени, как мне помнится, магнитом для кинематографистов из развивающихся стран. ВГИК имел международной признанный авторитет “кузницы кинематографических кадров”. Как с этим сейчас обстоит дело?
А. Д. Боюсь, что в этом смысле время ВГИКа ушло. Но не потому, или не только потому, что ВГИК стал хуже, чем был, а потому, что система высшего образования и экспертиза в этой области решительно изменилась. С приходом новых технологий, появлением YouTube и возможности снимать фильмы хоть бы даже и на мобильные телефоны, количество маленьких независимых киношкол растет, как грибы после дождя. И в России, и по всему миру… Но замечу при этом: вот в этом году у меня сын поступает, он будет поступать во ВГИК.
С. В. Однако мастерская, допустим, Ромма, как мне кажется, имела настоящий международный авторитет.
А. Д. Ну, вы еще скажите мастерская Грабаря! Что-то было когда-то, но это было давно. Сегодня нет и фигур таких, и такого авторитета. И самое главное, исчезло это представление о замкнутости, клановости кинодела. Раньше – да, были только Ромм и только ВГИК. А сегодня, если хочешь, ты можешь поехать учиться из Москвы или из Бишкека, или из Екатеринбурга, или из Перми и к Виму Вендерсу, и к Дэвиду Линчу, и к любому кинематографисту, который будет набирать курс в любой точке мира. А кое-где учиться можно вообще онлайн. Поэтому такого сакрального значения определенному мастеру, который читает лекции именно во ВГИКе, теперь уже никто не придает.
С. В. Антон, не знаю, согласитесь ли вы со мной, но, как мне кажется, последним российским режиссером-москвичом, который серьезно повлиял на современный кинематограф, был Тарковский. И Бергман, и другие мастера говорили, насколько важно для них было знакомство с фильмами Тарковского. Сейчас вы видите в российском кинематографе фигуру, которая может хотя бы претендовать на такую роль?
А. Д. Вне всякого сомнения. Но сначала нужно сделать одну важную поправку. Время авторитетов, авторов с большой буквы “А” ушло. И тех, кто жив и еще работает, воспринимают скорее как старых чудаков, нежели как великих мудрецов. Вот Жан-Люк Годар. Он прекрасен, но никто сегодня не пойдет к нему за мудростью. Ну, кроме его адептов, которые где-то, вероятно, существуют. Но в принципе, он такой старый гениальный чудак. Если бы Тарковский дожил до наших дней, с ним было бы совершенно то же самое. После того как критики журнала Cahiers du Cinе́ma придумали теорию авторского кино и сформулировали постулат о ключевой роли режиссера во всем кинопроцессе, продюсеров отодвинули на задний план и стали поклоняться режиссерам. Будь то Коппола и Скорсезе в Америке, Феллини, Пазолини, Висконти в Италии, те же Трюффо, Годар, Ромер во Франции или же Тарковский в России. Вы знаете эти имена не хуже меня. Сегодня нет этих авторов и нет таких авторитетов. Не потому, что кинематограф измельчал, а потому, что отношение к этому стало другим. Мне не кажется правильным говорить, что Форд более великий кинематографист, чем Тарантино, при том что Тарантино стоит на его плечах, это так. Но это закон эволюции, я понятно излагаю?