Сейчас больше мучила мысль о похоронах Дениса, о том, что Настя осталась одна. Анна понимала, что выбраться из плена призрака у нее нет шансов.
Что за люди там столпились? Почему они такие смирные? Почему не убегают? Почему не кричат?
— Солнце сядет, и ты все узнаешь, — встав за спиной, прошептал Дмитрий над ухом.
— Ненавижу тебя… Больной псих!
— Кто бы говорил, — хмыкнул он и вышел вперед. На нем не осталось и следа от побоев Дениса: чистое бледное лицо, словно только родился. В горячем янтаре глаз сумасшедший блеск. В форме скул, переносицы и губ Анна уловила сходство с Разумовым.
— Отпусти и увидишь, как я тебя ненавижу. Освободи мои руки или боишься слабую женщину?
— Можешь не говорить. Я прекрасно чувствую твои эмоции, когда пью их. Потому не трать силы, — Дмитрий косо улыбнулся и махнул в сторону озера. — Да и не простая ты женщина. В тебе есть то, что принадлежит мне.
— Тварь! Отпусти! — закричала Анна и дернулась изо всей силы. В шею впились острые иголки, и спину свело от боли. Перед глазами поплыли черные круги, мир стал крениться и сбиваться в застывший комок грязи.
— Да я и не держу, — самодовольно сказал Дмитрий.
Сердце кольнуло так резко, что Анна непроизвольно согнулась и почти упала наземь. Привкус горечи, знакомый и неприятный покатился по языку и пролился в горло. Затем она и вовсе завалилась набок и смяла ладонями пожухлую черную траву.
— Умница, — как гиена, засмеялся Дмитрий. — Ты превосходишь мои ожидания. Не думал, что все будет так просто. Ну, потерпи, осталось немного до конца Семиденья, и мы начнем.
— О чем ты? — хрипло проговорила Анна и скорчилась от нового укола в сердце.
— Вот о чем! — он очертил вокруг нее пальцем. Растения скручивались, темнели, затем осыпались трухой. Ветер подхватывал их черные останки и уносил прочь. Это он сделал или она? Сердце сжалось, и Анна откашлялась с кровью, а круг увеличился и дотянулся до куста, который тут же осыпал погибшие листья на землю.
— Что ты со мной сделал?
— Это не я, а ты сама. Чтобы выпустить свет, нужно погрузиться во мрак, — сказал он и отошел ближе к берегу. Высокая волна вспенилась и поднялась из глубин, раскрывая нутро озера. Дмитрий крутил пальцами и говорил: — Шания не может преобладать над тобой, как я над Дмитрием, но ты прекрасно сохранила ее и своей тьмой облегчила ей выход. Потерпи немного, все скоро закончится. Твоя душа раскрошится, и в прекрасном теле останется только моя возлюбленная.
— Не может быть…
— Еще как может, — Дмитрий повернулся, и Анна увидела его красные с поперечной полоской глаза.