Но…
Это все было бы…
Кажется, на губах до сих пор ее вкус остался. Это выжигало изнутри. Выедало крохотной ложечкой: по грамму, по миллиметру, по капле крови. И сердце плавно и болезненно превращалось в сухарь, в грубый обрубок, в черный камень.
Денис полез в карман и вытащил связку ключей. Перевернул с неприятным бряканьем металлический пучок и на ладонь вывернулся небольшой черный турмалин. В его прожилках заметно переливались синие и белые блестки. На секунду Разумов представил, что они красные, словно кровь. Вся его жизнь теперь сфокусирована в этой маленькой точке. Рука сжалась до боли. Захотелось кричать от несправедливости. В кожу впились острые края минерала.
Снова зашуршала палатка. Ветер? Нужно прекращать мечтать. Реальность здесь, и от нее никуда не спрятаться.
Брелок уныло звякнул в кармане. Денис выбрался из воды, и, захватив с собой обувь, пошел к костру. Угли готовы, огонь спал. Разумов завозился с котелком, подготавливая воду и продукты. Вдруг в прорези палатки появилось измученное лицо Анны.
Разумов отмахнулся от воспоминаний. Они рассыпались мелкими мошками перед глазами. Дальше прокручивать в голове тот день не имело смысла. Все кончено, и он никогда ее не увидит. Тело и без того выламывало от болезни, а еще сердце обливало душу смертоносным ядом из-за того, что Денис больше месяца пересматривал мысленно все моменты, которые провел с Анной. Каждую минуту, когда был неправ и хотел поступить иначе, но не мог.
Нужно прекратить эту пытку, вырвать из сердца чувства и просто забыть ее. Попытаться жить дальше.
Денис уставился в окно: ветки акации настырно стучали в стекло, будто взывая его опомниться. Они, казалось, настаивали позвать Анну, принять, и поверить, что все еще у них может быть. Но Разумов не слышал их. Пытался не слышать.
Приехал Влад и насильно выдернул Дениса с того света, когда он уже смирился с исходом, но друг был против. Злобно рычал и ругался. Все говорил, что женщины — это тьма, и Разумов попался в сети. Влад был прав. Но Денис не мог винить Анну за то, что взяла камень, ведь он так же неосознанно убивал ее все то время, когда был рядом. Это расплата.
* * *
Нежно-голубые стены узкого коридора петляли перед глазами и незаметно сжимали сердце, будто окунали Анну в холодную воду, выбивая из груди воздух. И почему все больницы так похожи между собой? Несколько закрытых дверей молчаливой охраной проводили ее дальше. Мелькали, как слайды, номера: «15», «16», «17»…
Анна дошла до последней и замерла от сковавшего ее страха. Медсестра, что пропустила ее на этаж, все еще сидела за столом и тихо листала журнал. Савина обернулась, будто надеясь, что в последний момент окажется, что к Денису нельзя, но женщина кивнула: «Да, да — та самая». Шумно выдохнув, Савина аккуратно толкнула дверь. Но та не сразу поддалась и, чуть скрипнув, только после второго рывка легко отошла в сторону и ударилась о стену. Оглушительно ударилась. Савина вздрогнула и окаменела на пороге.