Перед внутренним взором стояли полные слез глаза Малисент.
«Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне. Свадьба на закате, все, что мне нужно – спрятаться где-нибудь до ночи. Спрятаться там где не найдет, не достанет, не… Пожалуйста. Только одна ночь. Если меня не будет на закате, ему отдадут другую… другой вариант».
Могла ли я в тот момент подумать, что этим другим вариантом стану я?!
«Значит я для тебя животное?»
Надо было промолчать, надо было просто промолчать! Тупо промолчать, и тогда сейчас на этой кровати лежала бы вовсе не я – а Ивгена Женьер! Черт, стоило просто промолчать!
Я сожалела только об этом. Не о том, что помогла Малисент, этого ребенка, пусть и вампирского, было жаль, но, правда, лучше бы он меня убил там же, в полицейском участке, потому что лежать и понимать, что тебя очень скоро жестоко изнасилуют, не самое приятное чувство на свете. Еще не приятнее знать, что караулящий под дверью Навьен действительно запишет, а кричать… не кричать едва ли получится, учитывая то, что я видела на той записи. Мерзко. И горько от осознания, что дверь не заперта, а слух у вампиров… отменный. Соответственно, князь предполагал появление у меня самоубийственных намерений и подстраховался – Навьен ворвется, как только почувствует неладное. А беречь он меня будет. Ооо, беречь со всем тщанием, потому что как и я отлично знает – хуже смерти для меня только секс с тем, кто не спросил моего согласия заключая брак, соответственно моим мнение по поводу согласия на интимный контакт интересоваться тоже не будет… Даже хуже, он точно знает, что я буду против. Я в принципе пойду на все, только бы не… ложиться в постель с вампиром. Особенно с этим конкретным вампиром…
***
Часов в семь по моим внутренним ощущениям, в том плане что часов тут не присутствовало, а мой телефон остался в участке, дверь открылась и в комнату вошла Малисент. Юная вампирша поражала своим нарядом – черное платье, белый передник поверх, белые манжеты, воротник, какая-то повязка, тоже белая и кружевная на голове.
– Ты ограбила сексшоп на костюм горничной? – исключительно из вредности спросила я.
Ну и еще потому, что вампирша, кажется, опять собиралась разрыдаться. И уловка сработала – огромные карие глазищи Малисент округлились и вампирша прошептала:
– Нет, вы что, нам запрещено посещать такие места.
От удивления я даже села. А девушка, осторожно ступая с грацией, которая была присуща только ее расе, внесла поднос с едой, вошла в середину комнаты и остановилась, оглядываясь. И или я чего-то не понимаю, или роль горничной эта слишком добрая для вампиров девочка примеряла на себя впервые.