Зачем же валить все это на голову бедного Белки? Его мать, Нелла, была словно сестра матери Нимуэ, а самой Нимуэ – как тетушка, так что она избавила Белку от бремени темных сплетен. Он считал Нимуэ нормальной, даже скучной (особенно когда они гуляли на природе), и ей это нравилось. Однако она всегда знала, что это не будет длиться вечно.
Нимуэ ощутила укол вины, взглянув на первозданные зеленые склоны Железного Леса, где все жужжало, щебетало и полнилось жизнью, где обитали таинственные лица Старых Богов. Эти лица пробивались сквозь лианы и землю, и Нимуэ давным-давно дала им прозвища: Большой Нос, Печальная Леди, Шрам-на-лысине. Уехать отсюда – как расстаться со старыми друзьями.
Однако, чтобы не смутить Белку, Нимуэ продолжила лгать:
– Не знаю, Белка. Неужели тебе никогда не хотелось увидеть что-то новое?
– Ты про Луннокрылых?
Нимуэ улыбнулась. Под сенью лесов глаза Белки непрерывно выискивали фейри из клана Лунного Крыла.
– Вроде того. Или океан, или Потерянные Города, что принадлежали Богам Солнца. Или Плавучие Храмы.
– Это все сказки, – сказал Белка.
– Как узнать, если не попытаться их отыскать?
Вместо ответа Белка упер руки в бока.
– Ты уедешь и не вернешься? Как Гавейн?
Улыбка осветила лицо Нимуэ от одного только имени. Она вспомнила, как семилетней девочкой обнимала Гавейна за шею, когда он нес ее на спине через этот самый лес. В четырнадцать он знал секреты каждого цветка, листа и дерева Железного Леса, знал все о лекарствах и о ядах, знал, какие листья нужно заварить чаем, чтобы снизошло видение, а какие – для сердечного приворота, умел распознать кору, которую нужно пожевать, чтобы начались роды, и мог предсказывать погоду по птичьим гнездам. Она помнила, как сидела у него на коленях, а его длинные руки обвивали ее, словно Гавейн был ей старшим братом. Подле них пищали птенцы коршуна, и Гавейн рассказывал, как узнавать лесные секреты по узорам на скорлупках разбитых яиц.
Он никогда не судил Нимуэ по ее шрамам. И улыбка у него была легкая и добрая.
– Может, он когда и вернется, – но Нимуэ скорее надеялась на это, чем всерьез верила своим же словам.
– Будешь искать его? – Белка ухмыльнулся.
– Что? Не смеши меня! – Нимуэ ущипнула мальчика.
– Ой!
– А теперь не отвлекайся, – потребовала она, преувеличенно сердито глядя на Белку, – потому что я устала подсказывать тебе.
Она указала на куст, прикрытый крапивой.
– Корень Оша, – Белка закатил глаза. – Защищает от темной магии.
– И?
Мальчик наморщил нос.
– Помогает при боли в горле?
– Хорошая попытка, – поддразнила Нимуэ. Она приподняла камень, освобождая маленькие белые цветы. Глубоко задумавшись, Белка принялся ковырять в носу.