— Твари какие, — пробормотал Макс, он почувствовал, что руки его задрожали, дышать стало тяжело.
Реваев налил ему воды, дождался, когда Подгорный опустошит стакан, и продолжил:
— После этого на время они затаились. В завещании, естественно, Гуцул не упоминался, а вы сами были вполне себе живы и здоровы. В итоге им надоело ждать. Особенно Свирскому. У него не было постоянной работы последнее время, хотя он и получал пенсию по ранению. Но там, сами понимаете, деньги не большие. И два дня назад Свирский приехал в ваш чудесный город. Я осмелился предположить, что прибыл он по вашу душу. Ну и прилетел тоже. Только уже за их… душами, если они, конечно, у них есть.
— Вы что, хотите сказать, что они собрались перебить всю нашу семью из-за какого-то паршивого ресторана? Да и зачем, если их нет в завещании? В голове не укладывается!
Макс возбужденно вскочил на ноги, подошел к окну. Из окна кабинета был виден только внутренний двор областного Дома правительства, заполненный рядами служебных машин. Засунув руки в карманы, Подгорный тяжелым шагом прошелся по кабинету из стороны в сторону и наконец вернулся обратно за стол.
— Я думаю, что всю не понадобилось бы, — успокоил его Реваев. — Ваша супруга слишком слаба, а дети слишком малы, чтобы управлять бизнесом. Наступила бы эра управляющих. Хочу вам сказать, что это не такой уж редкий случай, когда директора, управляющие бизнесом, пытаются избавиться от собственника. Не думаю, что ваши родственники смогли бы контролировать денежные потоки. Вот уж не знаю, один только клуб они бы потеряли или еще чего лишились?
— Это уже сейчас в вас фантазия забурлила? Зависть к капитализму? — осведомился Подгорный. — Что на заводе, что на центрах у нас директора уже по много лет работают, уж если им не верить, то кому тогда вообще верить можно?
— Нет, Максим Сергеевич, это жизненный опыт во мне бурлит, — снисходительно ответил полковник, — знали бы вы, сколько верных друзей и соратников готовы принять из ослабевших рук тяжкую ношу, особенно если это ноша с деньгами… Мир построен на предательстве. Готовность человека предать ближнего своего — это неизменная константа на всем протяжении существования человечества. Но это все лирика. Вы же сейчас на обед в клуб собирались, наверное, ехать?
— Теперь и не знаю. — Подгорный был настолько ошеломлен всем услышанным, что ему было уже совсем не до обеда.
— А вы поезжайте, перекусите, — посоветовал следователь, — кстати, на входе в клуб вас сегодня должны убить.
Макс вздрогнул, удивленно посмотрел на полковника, тот был абсолютно серьезен.