— Знаешь, собаки так не пьют, — заявила ему Марина в последний раз, — а когда ты в таком скотском состоянии, я бы тебя и на коврик не пустила, тебе в хлеву место.
Макс задохнулся от злости.
— Это мой дом, дорогуша, я тут сам решаю, где и кому место, и я спать хочу в своей спальне. А если тебя что-то не устраивает, то ты можешь в свой колхоз и отправляться. Хоть сейчас вещи собирай и вперед, к маме своей, и живите там как хотите…
Звонкая пощечина прервала его тираду.
— Во как, — вздохнул Макс, — больно.
Марина его уже не слышала, она выбежала из дома и плакала навзрыд, растирая по лицу смесь соленых слез и нанесенного утреннего макияжа.
Но сейчас они ехали вместе, одни в машине. Электронная проекция на лобовом стекле показывала, что гелик уже перевалил за сто пятьдесят километров в час. Последние несколько дней снега почти не было, и шоссе, ведущее на Чусовое, было хорошо расчищено. В разгар буднего дня машин было немного, жители пригорода уже давно уехали на работу, и на трассе встречались в основном немногочисленные грузовики, развозившие продукты по местным селам. Черный внедорожник с гулом пролетал мимо них, на обгоне заставляя встречные машины жаться к обочине.
— Мы умереть именно сегодня решили? — нервно спросила Марина, сжимая изо всех сил дверную ручку.
— Ты как будто первый раз со мной едешь, — буркнул Макс, — ничего с нами не случится.
Но все же он сбавил скорость до ста двадцати. Ему не хотелось лишний раз злить Марину, которая и так была обижена на него.
Время близилось к полудню. Холодное зимнее солнце наконец поднялось над макушками сосен и осветило дорогу ярким светом, миллионы раз отраженным каждым кристаллом снега, устилавшего все вокруг. Максим надел солнцезащитные очки.
— Через полчаса будем на месте, может, сразу на горнолыжку махнем, не будем в номер заскакивать? День-то короткий…
— Можно и на горнолыжку. — Марина достала небольшой термос с кофе, налила в металлический колпачок и отпила немного, потом помедлила, словно не решаясь, и протянула кофе мужу: — Будешь?
Обрадовавшись, Максим протянул руку навстречу.
— Спасибо! Ох, кипяток, однако!
Марина сдержанно улыбнулась.
— Не спеши… а что, на склоне когда ночную трассу полноценную оборудуют?
— Да непонятно. — Максим вернул жене колпачок. — Отец с губером разговаривал, тот все отвечает, что денег в бюджете нет, мол, это не социальный объект. А там же муниципальное предприятие, никто из частников не полезет. Пару лет назад батя предлагал мне это дело выкупить, но так долго все обсуждали условия, что он перегорел и теперь сам не хочет.