— А мы? — неожиданно спросила Марина. — Скажи, Макс, мы есть друг у друга? Или мы уже все потеряли?
Макс смущенно замолчал. Прошло несколько мгновений, и неожиданно в голове у него открылся тот самый лючок, про который он говорил, и то ли ум, то ли кто-то другой отчетливо сказал ему, что если он будет молчать и дальше, то потеряет эту женщину навсегда. И Макс накрыл своей большой ладонью маленькую руку жены и тихо произнес:
— Я есть… я у тебя есть, Маринка.
Он почувствовал, как ее рука вздрогнула, а потом она большим пальцем ласково провела по его запястью и сжала его ладонь.
— Не теряй меня, Макс, не теряй меня никогда…
Несколько часов спустя они вышли из своего гостевого дома, построенного в стиле швейцарских шале. Уже давно стемнело и мороз усилился, но Макс почти не чувствовал холода. Он был опьянен, но не столько выпитым, сколько вернувшимся к нему тем чувством влюбленности в жену, которое, казалось, ушло безвозвратно. Растворилось в ежедневной привычке видеть и не замечать друг друга, в усталости от взаимного непонимания и лжи, в чрезмерном увлечении Макса алкоголем и другими женщинами. И вдруг это чувство вернулось к нему, вернулось в тот миг, когда жена, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
— Не теряй меня, Макс…
В этот момент он почувствовал, что с ним говорит не уставшая от его выходок женщина, с которой он прожил вместе больше десяти лет, а хрупкая, беззащитная, совсем молодая и неопытная девчушка, с которой он когда-то познакомился и которая доверила ему саму себя. И он не мог, не имел права разочаровать ее, ибо тогда, наверное, он разочаровался бы сам в себе, в своем существовании, которое если кто и наполнял смыслом, то именно эта девочка с огромными серыми глазами.
Но теперь Максу было не до психоанализа. Он просто был счастлив. Как может быть счастлив любой мужчина, проведя несколько часов в уединении с любимой женщиной. Что-то мурлыкая себе под нос, он помог Марине сесть в «гелендваген», захлопнул дверь и, быстро обежав машину, уселся за руль.
— Макс, тебя не сильно развезло, может, все же на такси поедем? — беспокойно спросила Марина.
— На морозе уже все выветрилось, да тут и ехать две улицы, обещаю не гнать! — Макс чмокнул Марину в ухо.
Мощный двигатель взревел, и стальной черный куб неторопливо покатился к выезду с парковки. Макс действительно был очень аккуратен на дороге, да и ехать было совсем недалеко. Буквально через несколько минут они оказались возле единственного на весь курортный поселок ночного клуба «Night flight». Все возможные парковочные места в округе были забиты машинами, в итоге они припарковались прямо на здоровенный сугроб метрах в ста от входа в клуб. Подгорный был очень горд столь удачной, по его мнению, парковкой. Правда, его гордость несколько омрачил снег, набившийся ему в ботинки, когда он, не раздумывая, выпрыгнул из машины в сугроб. Он тут же провалился по колено и крикнул Марине: