— Ты сильно расстроил нашего шефа, я бы даже сказал, разочаровал, — продолжил тем временем глава администрации, — он ведь тебе доверял больше, чем нам всем, вместе взятым.
Тукай молчал, упрямо поджав губы и выставив вперед квадратный подбородок.
— Однако он и сейчас к тебе хорошо относится, — Петров поправил и без того идеальный узел галстука, — признаюсь, я тебе даже завидую.
— Палата нравится? Могу пустить на постой.
— Шутишь? Это хорошо, что шутишь, — значит, выздоравливаешь. Можно и не в такие комфортные условия тебя переводить.
Тукай вздрогнул. Петров, внимательно наблюдавший за выражением лица собеседника, самодовольно усмехнулся.
— Не переживай, я тоже шучу. Послушай, Алексей, как по тебе решили. Шеф пришел к выводу, что ты не опасен. Это не значит, что он решил, будто ты невиновен. Нет. Но не опасен. Я, кстати, тоже придерживаюсь такого мнения. Завтра тебя переведут в дом отдыха Министерства обороны. Там у тебя будут условия еще лучше, чем здесь, отдельный флигель, к тому же ты сможешь проживать с семьей.
Лицо Тукая непроизвольно подобрело.
— И долго я там пробуду? Мне кажется, я и сейчас здоровее вас всех буду.
— До выборов. Пока будет объявлено, что ты восстанавливаешься после тяжелой болезни. Возможно, даже интервью с тобой запишем для телевидения, чтобы все пристойно было.
— А затем?
— А затем ты сам должен понимать. Новый президент, новый кабинет министров, новый министр обороны.
— Я на что-то могу рассчитывать? — решился задать главный вопрос Тукай.
— Ты можешь рассчитывать на то, что, пока наш шеф жив и здоров, Жамбаев тебя не тронет, — голос главы администрации прозвучал жестко, — а потом пройдет время, и все забудется. Я так думаю.
Тукай опустил голову. Глава администрации поднялся с кресла и направился к выходу из палаты. Уже у двери он обернулся и посмотрел на Тукая. Министр все так же сидел неподвижно, низко наклонив голову. Петров ощутил, как бесшумной, скользкой змеей к нему в душу заползает очень опасное, неуместное чувство — чувство сострадания. Усилием воли загнав змею обратно в то логово, откуда она выбралась, глава президентской администрации бесшумно вышел из комнаты.
Среднегорск, двадцать девять недель до Нового года
Она задыхалась. А что еще делать, если ты тонешь? Холодная темная вода сомкнулась над головой, закрывая солнце, а самое главное, закрывая воздух. Сколько времени она еще сможет не дышать? Наверное, совсем немного, еще несколько секунд. Весь организм, каждый нейрон, каждая клеточка головного мозга требовали только одного — вдохнуть. Но вдохнуть означало умереть. Сил терпеть и бороться уже не осталось, и тогда она вдохнула, тогда она умерла. Ледяная вода хлынула в легкие, мгновенно наполнив их тяжестью, повлекла неподвижное тело ко дну.