Шура написал слезное письмо папаше, просил деньги в долг, говорил, что они нужны для его карьеры. О том, что это карьера атлета — ни слова. Как ни удивительно, но папаша раскошелился, денежный перевод вскоре пришел. Шура стал равноправным человеком в труппе.
И опять он чистил клетки, таскал воду, топил печи, торговал билетами… Юпатов стал включать его в номера: сначала к Дурову, затем к воздушным гимнастам и наездникам. Так в старом цирке воспитывались артисты.
И вот наконец Юпатов объявил:
— С завтрашнего дня работаешь с борцами…
Старшим был Сергей Николаевский — гигант, весивший без малого 140 килограммов. Он принял Шуру как родного, и тот скоро освоился среди борцов. Более того, после Сергея он стал самым сильным и заметным.
Далее все шло вполне триумфально: хозяин цирка вызвал к себе Шуру и торжественно объявил, что ему нужно готовить собственный номер.
…По всему Оренбургу пестрели афиши, извещавшие о рождении необыкновенного силача — «загадки природы»… Народ валом валил в цирк. Сборы сразу возросли.
Александр Иванович Засс, совсем молоденький, красивый, обнажив великолепную мускулатуру, выходил на арену. Он сгибал железные прутья, рвал цепи. Затем, на выдохе, ему обматывали цепью грудь. Шура делал могучий вдох — цепь рвалась.
После этого шли «смертельные» номера. Засс ложился на… борону, утыканную острыми гвоздями. На грудь ему клали громадный камень. Зал немел от ужаса и восторга: «Неужто жив будет? Слава Господу, подымается! Страсти какие…»
И еще щекотавший нервы зрителей трюк: при помощи специального приспособления Шура удерживал в зубах трос, на котором была подвешена платформа с двумя борцами. Засса поднимали под самый купол цирка. Зрители от страха переставали дышать.
Зато по окончании выступления они награждали Шуру такими аплодисментами, какие мало кто слыхал.
Благодарный атлет показывал на бис еще один трюк. На столе размещался гармонист. Этот стол устанавливался на специальном шесте. Шест Шура водружал себе на лоб. Под аккомпанемент гармони, умело балансируя, Засс покидал арену. Восторгу зрителей не было предела.
— Да, это великий артист! — воскликнул не шибко щедрый на похвалы Анатолий Дуров.
Много пришлось испытать в жизни Шуре — Александру Ивановичу Зассу, Железному Самсону. Он выступал с бродячими борцами, меняя город за городом, поселок за поселком. Блеск славы и материальный успех чередовались с периодами крайней нужды и бед.
Был призван в армию. Служил на персидской границе в 12-м Туркестанском полку. Изведал окопы Первой мировой войны. Кавалеристом Виндавского полка совершал рейды по тылам врага, воюя на австрийском фронте. Прославился удивительной храбростью и тем, что вынес «боевого друга» — раненого коня с поля боя.