— Да-с! — Начальник сыска, заложив руки за спину, прошелся из угла в угол. — Нежданный поворот дела. — Пожал руку Соколову. — Признаюсь, я готов был выдать разрешение на похороны. Видно, сама судьба свела сегодня нас вместе…
— Дабы отыскать и наказать виновного! — закончил с улыбкой Соколов. — Но это заслуга не моя. Изощренность убийцы и любовь к изящной словесности выдали его с головой. Повреждения на шее говорят: прежде чем засунуть девушку в петлю, преступник душил ее руками.
— Но кому понадобилась смерть этого юного существа?
— Кому-то понадобилась! И вряд ли с целью ограбления: те крохи, что скопила девушка, не тронули — несколько жалких рублей ты сам обнаружил в комоде среди белья.
— Может, ради получения страховки?
— Это надо выяснять. Но страховочного полиса ты, Аркадий Францевич, не обнаружил. Стало быть, корыстные мотивы можно исключить.
Кошко вновь начал расхаживать из угла в угол. Он задумчиво произнес:
— И все же, может, убийца — дядя-железнодорожник? Ведь он вчера вечером посетил убитую? Пожалуй, его следует арестовать.
Соколов вопросительно поднял бровь:
— Мотивы преступления?
— Вот он сам их и расскажет.
Павловский, отличавшийся дотошностью в деле, за что был уважаем начальством, добавил:
— От девушки исходит легкий запах алкоголя. Видимо, перед смертью пила вино.
— «Нежинскую рябину», — уточнил Соколов. — Но есть одна персона, которая достойна нашего всяческого внимания, — лакей ресторана «Волга» Калугин. Если он от горя еще не утопился в проруби, надо встретиться с ним и задать несколько вопросов. И главный: чем он занимался сегодня в полночь?
Кошко согласно кивнул:
— Да, теперь же едем! Полагаю, что ты, Аполлинарий Николаевич, нас не бросишь в трудную минуту?
— Не брошу, мне это дело интересно.
— Григорий Михайлович, отправляйся в морг к Лукичу — отвези труп, а мы с Аполлинарием Николаевичем — в «Волгу».
— Меня возьмите с собой, — попросил Ирошников. — Давно ведь обещали взять на дело. Я вам помехой не буду.
— Мне больше нравится, когда каждый занимается своим делом, — заметил Соколов.
В пику ему Кошко возразил:
— А почему бы Юрию Павловичу с нами не поехать на задержание? Стрельбы, полагаю, не будет.
Ирошников бойко отвечал:
— А хоть и будет, я не шибко боюсь. Мне даже нравится запах пороха.
— Ишь, наш фотограф страсть какой отчаянный, — произнес Кошко. — Поехали!