– После ужина, – кивнул Брейн, продолжая оценивать «Аллерт».
– Вот с ней и трали-вали. А я на сегодня отработала.
– Я дам тебе исток, и ты запишешь тезисы.
– Чего?
– Фейли, ты куда перейти метила?
– В имперскую криминальную.
– Ну хорошее дело. Только ты занимайся самообразованием, что ли. Нельзя по койкам прыгать и сразу на офицерскую должность запрыгнуть.
– Минуточку, я полгда… пылгда… полгода как уже лейтенант… мижу прочим.
Фейли икнула и добила остатки термоядерного коктейля.
– Покайфовала, а теперь сожри какой-нибудь стифатор и пиши тезисы – это информационные блоки для составления психоформатного портрета.
– Ты нудный мужчина, Томас, – покачала головой Фейли и, потянувшись к сумочке, достала отрезвляющие таблетки.
– Как не хочется…
Она посмотрела на Брейна, но тот оставался непреклонен:
– Можешь валить отсюда прямо сейчас – я тебе ничем не обязан.
– Нет, мне валить нельзя. Особенно прямо сейчас, – призналась Фейли и, проглотив таблетку, откинулась в кресле с закрытыми глазами, в то время как Брейн открыл для нее бутылку витаминизированной воды.
Потом был небольшой семинар, во время которого Брейн предельно сжато объяснил, как и какие сведения нужно собирать, чтобы получить тот или иной тип психологического портрета. Когда краткий курс обучения был завершен, Фейли оставалась под его впечатлением все то время, пока надевала белье и перед зеркалом в ванной приводила в порядок лицо.
Потом, уже подойдя к двери номера, она вдруг побежала обратно.
– Ты чего?
– Томас, они мне не поверят! – воскликнула она, вцепляясь в Брейна.
– Не бойся, перепиши все, что я рассказывал, своими словами, и будет похоже, что ты, как смогла, поняла, что такое этот портрет, и составила тезисы по-своему.
– Своими словами?
– Да, своими словами.
– Хорошо, – кивнула Фейли, однако, подойдя к двери, снова обернулась.
– Что опять?
– Та соска, что к тебе собралась… Дора должна ее притормозить.
– Дора – это…
– Ну да, та баба-бульдозер.
– Пусть тормозит, я на сегодня уже отработал, – сказал Брейн, а про себя подумал, что при такой популярности у юных особ хорошо бы иметь «фильтр», и эта Дора на подобную роль вполне годилась.
7
Когда Брейн шел на ужин, он чувствовал необыкновенную свободу.
Да, ему угрожала опасность, и вокруг снова витала неопределенность – та самая птица, которую он особенно не любил. Но жизнь научила его ценить те ее короткие периоды, которые выглядели как «свобода» и «счастье».
За столом он вел себя непринужденно.
Мадам смотрела на него с любопытством, канзас бросал короткие напряженные взгляды, а Фейли откровенно скучала. Она получила все и даже больше, поэтому хотела поскорее вернуться в номер и лечь спать. И еще ей нужно было повторить материал, чтобы он звучал так, будто она сама все это придумала.