Она уже готова была уйти, когда услышала спокойный голос Пауло.
— Я согласен.
Лусинда радостно улыбнулась.
А меня охватило беспокойство. Я не совсем понимала, что на самом деле задумала Лусинда. Но была уверена, что у Пауло уже созрел свой план, которым он собирался обыграть всех.
Если уж решились на что-то, то действуйте
Всё, что я теперь могла, это наблюдать за Лусиндой. Казалось бы, что теперь, когда она вернула назад контроль над своим телом, я должна была вернуться назад. Но нет. Я почему-то оставалась в этом мире. Как будто путь домой мне уже был заказан. А может, мне просто уже некуда было возвращаться. Может, я действительно там умерла… Хотя верить в подобное мне не хотелось. Ведь тогда получается, что всё, что я делала до этого, было абсолютно бесполезным. И все мои решения привели меня лишь к тому, что теперь я могла беспомощно наблюдать за происходящим глазами Лусинды. Я не могла исключить того, что так мне придётся провести весь остаток жизни. А уж этого я точно не хотела.
С другой стороны, как бы мне это не нравилось, сделать я всё равно ничего не могла. Возможно потому, что это тело изначально принадлежало не мне, я была бессильна повлиять на него. Хотя Лусинде в своё время порой удавалось перехватить контроль, пусть и на краткое время.
И пока я предавалась печали о том, какой в итоге я оказалась дурой, в мире произошло несколько значимых событий. И самым главным из них было то, что Рикардо арестовали за похищение Дианты. Гораций, каким бы моё мнение о нём не было, сдержал своё слово.
Но так как Лусинда предпочла держаться от этого дела подальше, о том, что произошло, я знала только со слов других.
Благодаря сведениям, полученным от Пауло, Горацию удалось спасти Дианту. Но так как она не знала, кто на самом деле похитил её, всё вину за это злодеяние спихнули на одного лишь Риккардо. По Офире ходило множество разных слухов, зачем он это сделал. Но большинство сплетников сходились на том, что всё это из-за неразделённой любви. В чём-то они даже были правы. Стига тоже освободили, но возвращаться на Арену он не спешил, к большому разочарованию его поклонниц. Ула же опять вернулась в дом Патрициев. Но почему-то о существовании документов об её освобождении никто не вспоминал: ни она сама, ни Лусинда.
Тем временем один день сменялся другим. И в одно прекрасное, а может и не очень, утро к Лусинде пришла очередная записка от Пауло.
Он предлагал встретиться, чтобы обсудить какие-то важные детали. В этих словах не было ничего необычного, Пауло и раньше присылал подобные записки. Но на этот раз Лусинда вдруг улыбнулась так холодно, что у меня мороз пробежал по спине. Хотя Ула, которая в последнее время почти не отходила от Лусинды, словно и не заметила этого, лишь тихо спросила: