Но в тот момент стало понятно, что так бывает не всегда.
Я просто смотрел на огонь, а в голове было пусто. Ни о чём не думал, ни о чём не переживал, ни на кого не злился, я не был ничему рад и не был ничем расстроен. Было просто пусто.
Даже окружающее пространство воспринималось, как нечто эфемерное и не существующее на самом деле. Всё казалось каким-то сном. Темнота ночи и огонь перед глазами… и всё.
Через некоторое время кое-какие мысли всё-таки пришли.
Я никогда не переживал смерть близких людей. Мои родители живы и здоровы, жена жива, тесть с тёщей живы, друзья живы и счастливы, никакие знакомые не погибали в ДТП, не тонули, не пропадали бе́з вести. Даже живы оба дедушки и обе бабушки, хотя им уже очень много лет. Все люди, которые мне были хоть чуть-чуть близки – все были живы. Я никогда никого не терял и никогда не переживал подобного.
А сейчас что?
Я совершенно точно не любил Амалию и относился к ней, лишь как к хорошему другу. Но мне нравилось проводить время с баронессой и наблюдать за её ребячеством. Она была самым близким мне человеком в этом мире, а я её потерял.
Даже больше – я не просто потерял Амалию. Я был виновником её смерти. Именно я уговорил баронессу на побег, даже не подумав о возможной засаде или погоне. Из-за меня мы попали в передрягу и Амалия, понимая наше обречённое положение, пожертвовала собой, специально нарушив клятву, чтобы дать мне хотя бы небольшой шанс… мизерное преимущество.
Баронесса понимала, что я не только оборонялся сам, но и защищал её. Видимо, своим поступком она решила избавить меня от «балласта», заодно дав шанс сбежать. А что в итоге?
В итоге всё оказалось зря. Ведь подожди она ещё полминуты, и Дайдор завалил бы всех врагов своим заклинанием, а Амалия осталась жива…
Сидела бы сейчас рядом со мной и в шуточной манере требовала компенсировать ей испорченный музофон… или отчитывала за что-нибудь… или опять обзывалась…
«Амалия, какая же ты дура. Не стоило в меня влюбляться. Тогда бы ты не стала приносить себя в жертву ради „гадкого гоблина“. А я? Как последняя скотина пользовался тем, что у тебя есть ко мне чувства… И кроме того в итоге подставил всех под удар».
К горлу подступил ком. Хотелось заплакать, но почему-то не смог. Как ни старался, не мог выдавить из себя ни слезинки.
Так и сидел, с комом в горле, глядя на огонь, а когда эти мысли закончились, в голове снова наступила пустота, отрывающая меня от окружающей реальности.
Уже под утро, когда от гигантского костра остались медленно остывающие угли, я более или менее вернулся в реальность.