Тем не менее Хильда заставила себя встать и отправиться на завтрак.
В столовой ей показалось, что все немногочисленные студенты, оставшиеся в Академии на выходные, уже знают о случившемся. По крайней мере, весь завтрак она ловила на себе испуганные взгляды, краем глаза замечая, как другие курсанты перешептываются между собой, глядя на нее. Непривычная тишина тоже свидетельствовала в пользу того, что все уже знают о гибели Петра Кросса.
Поэтому задерживаться в столовой Хильда не стала, предпочла отправиться в спортивный комплекс, где по воскресеньям всегда было довольно пустынно. Особенно в тренажерном зале, который напоминал Хильде о мире, в котором она выросла.
Тренировки всегда помогали ей разгрузить голову от ненужных мыслей. Сосредотачиваясь на дыхании, усилиях, правильном выполнении упражнения и счете повторов, она уже просто не могла думать о посторонних вещах. Она прокачивала мышцы до жжения, до боли, до отказа, порой выполняя последнее повторение с громким рычанием через «не могу», и это хоть немного, но успокаивало душевную боль. Умом Хильда понимала, что ни в чем не виновата. Петр сам влез во что-то и поплатился за это, но мерзкий маленький червячок грыз ее изнутри, намекая, что флиртуй она с Мором поменьше, оказалась бы в том коридоре раньше. И могла бы помочь.
Или тоже погибнуть.
- Курсантка Сатин?
Хильда, пытавшаяся привести дыхание в норму после изматывающего жима ногами, резко обернулась на незнакомый женский голос. Однако приближавшуюся к ней через весь зал женщину в форме Легиона она узнала сразу, потому что заочно давно ею восхищалась.
Мари Бон стала первой женщиной, получившей пост старшего легионера столицы. Она заняла его чуть больше года назад после того, как сняли преемника Геллерта Ротта. Тот скомпрометировал себя, поддавшись чарам преступницы, погубившей несколько человек. Вероятно, в том числе благодаря этому обстоятельству пост достался женщине.
Хильде госпожа Бон очень нравилась: она обладала довольно крепким для женщины телом, но при этом умудрялась оставаться женственной и грациозной. Ее возраст уже подбирался к сорока, но выглядела она на несколько лет моложе. Выразительные, дымчато-серые глаза всегда смотрели с портретов, которые печатали в газетах, с некоторым вызовом. А в реальной жизни оказалось, что темные волосы, которые она закалывала на затылке в аккуратный валик, отливают красным. Синяя форма Легиона ей невероятно шла, словно Мари Бон была создана ее носить.
Когда старший легионер столицы - и формальная глава Легиона - приблизилась к ней, Хильда машинально вытянулась по струнке.