В тепле от огня туземцы не нуждались, потому что там постоянно жарко. Иногда жара доходит до семидесяти градусов по Реомюру[2].
Но темно у них бывает, и ночью они освещают свои дома брильянтами.
Рассказывая о новейших европейских изобретениях, я упомянул о железных дорогах. Король решительно мне не поверил.
Самолюбие мое было задето. Я предложил ему устроить в его государстве такие дороги. Он согласился, дал мне полную власть распоряжаться в государстве как угодно, но сказал, что за неуспех я отвечаю жизнью.
Мне предстояли страшные трудности. Во-первых, железа не было и пришлось делать рельсы из серебра. Но как же было их делать без огня? Ковать было невозможно. Заводов для выделки металлов там не существовало. Было так трудно, так трудно, что я даже и не могу придумать, как я победил эту трудность.
Как бы то ни было, работа кончилась: серебряные рельсы были положены на огромное расстояние. Вагоны из слоновой кости с золотыми колесами были неслыханно великолепны. Но как их привести в движение? Где взять паров без огня?
Утопающий хватается за соломинку. Я приказал собрать самых толстых людей со всего государства и заставил их пыхтеть. Паров вышло довольно много, но вагоны не двинулись с места.
Я пришел в отчаяние. У меня очень пылкое воображение. Я живо представил себе, что меня уже ведут на эшафот, голова моя закружилась, и я упал на колесо одного из вагонов так сильно, что искры посыпались у меня из глаз.
Я ушиб лоб довольно сильно, но зато этот случай навел меня на гениальную мысль, которая без того не пришла бы мне в голову.
Я приказал собрать побольше сухой соломы, что было силы треснул себя по лбу: опять посыпались искры, и солома загорелась.
Этот огонь, как древний огонь Весты, сделался неугасаемым. Заранее мною приготовлено было множество левиафановых кож. Они толсты, как поленья, и заменили мне дрова.
Надо было видеть, с каким благоговением взирали на меня после этого туземцы! В самом деле, какое великое благодеяние я им оказал! Не говоря уже о железных дорогах, по которым они могли с этого времени кататься сколько угодно, но я предоставил им возможность есть суп, жаркое и пироги!
Чтобы увековечить мой подвиг, король возвел меня в звание герцога и присоединил к моей фамилии другую — Пирожковский.
Но я потерял его расположение. К несчастию, он был очень завистлив. Чтобы погубить меня, он отправил меня посланником к соседу своему, султану, из владений которого получал слоновую кость.
Этот султан был с ним в ссоре, отличался жестокостию и не уважал народных прав. Меня, полномочного посланника, герцога Пирожковского и барона Фон-Мюнхгаузена, он приказал бросить в яму с клопами!