— Я знаю, их способ еще не раскрыт, — возразил спокойно Мессер— это как раз то, что я сам собираюсь делать.
— Как, вы тоже собираетесь изучать племя Хиваров?! — удивленно и с оттенком неудовольствия спросил Боргельсен.
— Совершенно верно! Разве не странна наша встреча? Всеамериканский музей посылает меня за три тысячи миль установить, каким образом может быть уменьшена человеческая голова, и за тем же самым командирует вас Стокгольмский институт. Выходит как будто, что нам придется поделить славу открытия!..
— Нет, не придется, — возразил швед. — Я куплю ваше молчание. Мой институт должен первый разъяснить это чудо, которое сбивало с толку каждого белого человека со времени великого Кортеца.
— Мое молчание не продажно, так же, как и моя верность Всеамериканскому музею, — резко ответил Мессер. — Если вы желаете продолжать со мною путешествие, вам необходимо понять, что я сам горю желанием послать такое же донесение своему музею, как и вы вашему институту.
— Конечно, конечно, друг мой. Вы совершенно правы! — воскликнул Боргельсен, быстро меняя тон. — Не будем ссориться, ведь нас всего двое белых в этой чужой стране, где дружба имеет столь огромное значение. Допустим, что вы такой счастливец, что узнаете первый эту тайну — прекрасно, если же судьба улыбнется мне — великолепно! Согласны?
Таким образом между ними было восстановлено согласие и в течение последующей недели оба собирателя коллекций продолжали идти по направлению страны Хиваров, наружно как бы в дружбе, на самом же деле на страже друг против друга. Ни слово, ни взгляд, касавшийся предмета их исследования не ускользал от внимания другого. Лишь после того, как Мессер был вынужден, по условиям местности, оставить мулов и багаж в одной индейской деревне и следовать далее пешком, в их взаимных отношениях вооруженного нейтралитета последовала некоторая перемена.
Они миновали горы и с трудом продвигались по густым джунглям, когда впереди в чаще раздался пронзительный крик человека в агонии.
С быстротой молнии Мессер кинулся в чащу по направлению крика. Пробежав пятьдесят ярдов и путаясь в топи, он остановился в ужасе от представившегося его взгляду зрелища.
Перед ним находился ягуар, самый ужасный из диких зверей джунглей; его могучие мускулы двигались под темной шкурой при каждом ударе лапы по меднокрасному, безжизненному телу распростертого перед ним лицом к земле индейца. Голова зверя, величиной с человечью, моталась из стороны в сторону, как бы в раздумьи, чем еще причинить смерть, которая, возможно, уже настигла его жертву при первом же ударе.