(Генрих Восьмой на месте Марии наверняка перевешал бы всех до одного, да еще прихватил бы немало попавшегося под горячую руку ни в чем не повинного народа.)
Все эти бурные события сыграли роковую роль в судьбе леди Джен Грей и ее мужа – королева утвердила вынесенный им три месяца назад смертный приговор. По-моему, самое страшное во всей этой истории – то, что абсолютно ни в чем не виноватые молодые люди погибли не по чьей-то злобе или жестокости. Их затянуло в шестерни бездушного государственного механизма, вот и все. Высшие государственные интересы, знаете ли. Государственная необходимость. «Интересы государства требуют». Вряд ли удастся подсчитать, сколько людей в всех концах света расстались с жизнью именно по этим соображениям. Леди Джен и ее муж могли стать «живым знаменем» очередного вполне возможного мятежа – а потому и потеряли право на жизнь…
Леди Джен держалась спокойнее и хладнокровнее иных мужчин – все помним, как скулил и ползал на коленях тот же Нортумберленд. Узнав, что ей предстоит умереть, она сказала лишь: «Я больше не хочу жить. Уверяю вас, что время было очень жестоко ко мне, и я ничего более не желаю, как смерти». Сохранилось несколько писем, написанных ею родным из Тауэра. Отрывок из письма отцу: «Хотя Господу было угодно избрать вас орудием ускорения моей смерти, в то время как вам скорее надлежало заботиться о продлении моей жизни, я могу настолько смиренно принять это, что должна еще более горячо благодарить Господа за то, что он сократил мои грустные дни, чем если бы в моем распоряжении оказался весь мир, а жизнь моя продолжалась бы столько, сколько я хочу». Из письма сестре: «Моя славная сестричка, еще раз позволь мне умолять тебя научиться встретить смерть, отрекаться от мира, посрамлять дьявола и презирать плоть и находить радость только в Господе. Кайся в своих грехах, но не отчаивайся, будь стойкой в своей вере. Сейчас, когда я смотрю в лицо смерти, возрадуйся так, как радуюсь я, моя дорогая сестра, что буду избавлена от всего тленного и сольюсь с нетленным».
Напоминаю: это написано шестнадцатилетней девушкой. Что тут добавить? Письма глубоко и искренне верующего человека. В те времена люди в отличие от нас умели верить глубоко и искренне. И идти за свою веру на смерть, если придется.
Леди Джен Грей мне напоминает боярыню Морозову, известную деятельницу русского раскола, покровительницу знаменитого протопопа Аввакума. Она в свое время категорически отказалась отречься от «старой веры» и перейти в «никонианскую ересь». За что была заключена навечно в Боровский монастырь, где и умерла.