Он вручил холст распорядителю.
Я не мог отвести от него взгляда. Клятва. В памяти внезапно вспыхнули образы: горящая жаровня, брызги крови из горла белой козы. Пышно украшенная зала, в которой теснятся высокие мужи.
Распорядитель взял список. Комната словно накренилась, перед глазами у меня все поплыло. Он начал зачитывать имена.
Антенор.
Еврипил.
Махаон.
Почти все имена я знал – мы все их знали. То были герои, цари нашего времени. Но для меня они были больше чем просто именами. Я видел их в каменной зале, сквозь дым из чадящего очага.
Агамемнон.
Вспоминалась густая черная борода: угрюмый муж с настороженными, сощуренными глазами.
Одиссей.
Шрам, обвившийся вкруг икры, розовый, как десна.
Аякс.
Вдвое больше любого мужа в той зале, позади него – огромный щит.
Филоктет, лучник.
Менетид.
Распорядитель перевел дух, и я услышал чье-то бормотание: кто-кто? За те годы, что прошли с моего изгнания, отец ничем не отличился. Его слава померкла, его имя позабыли. Да и помнившие его не знали, что у него был сын. Я застыл, боясь пошевелиться, боясь выдать себя. Я повязан с этой войной.
Распорядитель прокашлялся.
Идоменей.
Диомед.
– Это ты? Ты был там? – Ахилл обернулся ко мне.
Он говорил тихо, еле слышно, но я все равно испугался, что кто-нибудь его услышит.
Я кивнул. Горло у меня пересохло – не выдавить ни слова. Я думал только о том, как это опасно для Ахилла, о том, смогу ли я удержать его здесь. О себе я даже не вспомнил.
– Послушай. Теперь это не твое имя. Ничего не говори. Мы что-нибудь придумаем. Спросим Хирона.
Ахилл никогда прежде не говорил так – одно слово в спешке наскакивало на другое. Его настойчивость немного привела меня в чувство, в его глазах я и для себя отыскал немного смелости. Я снова кивнул.
Имена не смолкали, а вместе с ними не смолкали и воспоминания. Три женщины на помосте, одна из них – Елена. Груда сокровищ, нахмуренные брови отца. Коленки на каменном полу. Я думал, что все это привиделось мне во сне. Не привиделось.
Распорядитель зачитал весь список, и Пелей распустил собрание. Мужчины вскакивали один за другим, грохоча скамьями, всем хотелось побыстрее отметиться у Феникса. Пелей обратился к нам:
– Идемте. Я хочу поговорить с вами обоими.
Я поискал взглядом Фетиду – пойдет ли она с нами, но она уже исчезла.
Мы сидели у Пелеева очага; он подал нам вина – почти неразведенного. Ахилл отказался. Я взял чашу, но пить не стал. Царь восседал на своем привычном стуле у очага – с подушками и высокой спинкой. Глядел он на Ахилла.
– Я призвал тебя домой в надежде, что ты захочешь повести наше войско в битву.