— Дяденьки, — вмешался в разговор, доселе молчавший мальчишка. Скажите Христа ради, вы Мукасея знаете?
Все гайдуки закивали головой, и только Степан, сиплым голосом ответил: "Да, он в моём десятке состоял".
— Тогда, будьте добры, скажите ему, что и нашу мамку, и его сына, эти убивцы сгубили.
Ответом взмыленному от недавней беготни от бандитов мальчишке была тишина. Все стоявшие перед ним мужчины, как по команде, скорбно склонили головы и почти синхронно сняли головные уборы. И над поляной повисла гнетущая тишина. Спасённые сироты, всё поняли без слов и потеряно потупились, смотря куда-то себе под ноги. Видно было что они надеялись на то, что тот добрый дяденька — полюбовник матери не оставит их в беде, да видимо не судьба. Скорбно понурившие головы люди простояли посреди поляны, минуты две — не дольше. После чего, поняв что, в свете последних событий, времени на раскачку почти не осталось, Александр заговорил:
"Так, все слушают меня. Насколько я понял, у вас есть одно золотое правило, вы, по возможности, сирот в беде не оставляете. В этом я вас всецело поддерживаю. А что касаемо совавшихся как собака с цепи бандитов, так их нужно извести под корень. Убить к чертям собачим. Как взбесившуюся псину. Думаю что в этом, со мною все согласны?"
Ответом на эти слова прозвучало многоголосое, хриплое от с трудом сдерживаемой агрессии нестройное: "Да. Да барин. Им не жить".
"Значит так. Мы поступим следующим образом. Пётр, выдели отрокам провожатого, позднее, по возвращению в усадьбу, уладишь нашу проблему с батюшкой. Сам знаешь, что я имею в виду. А сейчас, я и все остальные, идём в бандитское логово и ликвидируем его. Они, эти нелюди, сейчас в разгуле. Судя по исходящему от этих татей амбре, — Саша небрежно указал рукою на покойников, — они, лишившись какого-либо контроля, пьянствуют, и ни на какое организованное сопротивление не способны".
Сказано, сделано, сборы были недолгими, так как никто из людей графа не собирался тратить время впустую. Поэтому, уже через пять минут, невысокий, худощавый боец, выделенный для сопровождения подростков к месту стоянки, с оружием наготове, уверенно ушёл по тропе. Следом за ним, как цыплята за курицей, посеменили спасённые гайдуками дети. Только в этой мирной идиллии, присутствовала одна чужеродная деталь, подростки, были обвешаны трофейным оружием как будто рождественские ёлки игрушками. Они, пусть и не без усилий, но, безропотно понесли всё то, что гайдуки собрали с тел убитых преступников. Графа даже поразило то спокойствие, с которым эти дети смотрели на происходящую на их глазах мародёрку. Нет, полного безразличия к происходящему не было, глаза отроков, при взгляде на покойников, по-прежнему "горели" праведным гневом, и несколько раз, подростки, не удержавшись, брезгливо плевали на тела своих недавних обидчиков. Однако истерика, ещё не так давно владевшая отроками, постепенно улетучилась, сменившись любопытством и привычным в этом мире беспрекословным послушанием по отношению к старшим.