"Ты! Ты! Ты"… — Громко, на грани истеричного срыва, выкрикнула Елизавета и поперхнулась горестным плачем. После чего, резко развернулась, и захлёбываясь от нахлынувших на неё рыданий, выскочила из кабинета. Она то выбежала, а Александр остался в нём, сидя за столом и ощущая себя полным идиотом. Он сидел и думал: "Как всё это понимать? Что могло произойти, что Лиза так отреагировала? Или появился некий наушник, снизошедший до мерзкого поклёпа". — Спрятав подарок в стол и заперев ящик на ключ, Саша встал и чувствуя как пылает его лицо, спешно, даже не прикрыв дверь в свою рабочую комнату, направился в опочивальню своей супруги. Он пошёл именно туда, так как это было единственным местом, где она любила уединяться. Граф надеялся, что так будет и на этот раз. И, он оказался прав.
Дверь была прикрыта, но не плотно, а на стук, никто так и не ответил. Выждав несколько секунд, Александр немного приоткрыл дверь спальни своей супруги и заглянул в неё. И то, что он увидел, было вполне ожидаемо, жена, лежала полубоком на своей кровати и уткнувшись в подушку лицом, рыдала, а рядом с ней, сидела её личная прислуга, курносая, черноволосая девица лет пятнадцати и потерянным взглядом, смотрела на свою хозяйку. Стоило девушке среагировать на тихий звук открывающейся двери, и посмотреть на Александра, как её взгляд изменился. Да, на сей раз, был полон осуждения и ненависти. И это сказало многое. Такие как она, преданно служат только одному человеку, и готовы идти за своей госпожой и в огонь и в воду. Саша даже заподозрил, что если это понадобится, то Мария, пойдёт наперекор даже Лизиной воле, не взирая на неизбежное наказание. Правда, она будет так делать только тогда, когда будет уверена, что её действия принесут пользу любимой хозяйке. По крайней мере, Маша даже не пыталась скрыть своих эмоций, испытываемые по отношению к барину, чем-то обидевшему свою жену. И ей, в самом деле, было плевать на последствия.
Лиза плакала, а Мария, сидела возле неё как преданный пёс и её глаза, "были на мокром месте". Саша кивнул головой и покосился глазами на выход, отдавая таким образом девушке приказ выйти. Девица побледнела, тоска во взгляде сменилась сильным испугом, но не смотря на это, она отрицательно покачала головой. Граф нахмурил брови, его взгляд, не обещал непослушной холопке ничего хорошего и повторил свою пантомиму. Служанка только вжала голову в плечи и сжав постельное покрывало в своих маленьких кулачках, вся скукожилась, однако, вновь, как-то замедленно, отрицательно качнула головой.