Так что, показательно отвернувшись, Егор, пусть уже без былого удовольствия докурил трубку, торопливо выбил о перила из неё пепел. После чего, зябко поёжившись, открыл дверь и поспешно шагнул в приятное тепло хорошо прогретого помещения. Морозная свежесть, это конечно хорошо, но, только при единственном условии, что выйдешь на неё ненадолго и не удалишься от тёплого очага на достаточно большое расстояние.
Что не говори, но этой ночью, Аврааму, выспаться было не суждено. Казалось, он только что прикрыл глаза. Как его разбудил тихий звонок колокольчика весящего у входной двери.
"Кого это принесла нелёгкая?" — подумал ювелир, открыв глаза и попытавшись высвободиться из объятий прижавшейся к нему во сне девки.
"Кого это принесла нелёгкая?" — Регина, с небольшим запозданием, не открывая глаз, сонным голосом, слово в слово озвучила мысли Каца.
"Это видимо ко мне, золотце. — ответил Авраам, освобождая правую руку из под лежащей на ней женской головки. — Пойди яхонтовая моя, уточни, мои ли это мальчики пришли, или нет".
Женщина тихо хмыкнула, и не испытывая ни капельки стеснения, неспешно вылезла из под одеяла; неспешно потянулась к весящему на спинке в изголовье кровати халату; встала с постели, и накинув его на голое тело; сонно шаркая по полу тапочками, вышла из спаленки. А ювелир, не дожидаясь её возвращения, начал одеваться. Было слышно как Регина поинтересовалась какому это нехорошему человеку по ночам не спится. Выслушав ответ, лязгнула увесистой щеколдой, затем клацнула замком, после чего, открыла дверь.
"Он там, в спальне. — недовольно пробурчала хозяйка квартиры — Эй-эй — эй угомонись. Нечего свои ручонки тянуть, за это ты мне не заплатил ни гроша. И вот ещё, не спеши так торопясь, позволь уважаемому Абраму одеться, не смущай его."
"Так может быть, пока хозяин одевается, ты всё-таки смилостивишься. А красавица? Возьмёшь и подаришь мне немного своей ласки?" — послышался молодой, насмешливый голос Михаила.
"Мишаня, коль ты глухой, я тебе ещё разик повторю. Ты ручонки то свои особо не тяни, если не желаешь их лишиться. За эту ночь Авраамом Марковичем оплачено, знать всё это, до самого утра, принадлежит только ему и без разницы, пользуется он в этот момент этим правом или нет. Уразумел, олух царя небесного?"
"Ой-ой-ой, какая ты Региночка недотрога. Тебя уже и пальцем нельзя тронуть".
"А ты приди ко мне завтра, как положено, после обеда, да оплати часик, другой, и трогай себе, сколько пожелаешь и где пожелаешь. А то все вы мужики такие, падкие на дармовщинку. Да и вообще, отойди от меня, вон какую стужу на себе принёс. Я даже вся замёрзла, стоя тут с тобою рядом. Бр-р-р, как со снеговиком обнялась"…