Примечательно, что в похожую историю примерно в то же время вляпался и другой герой настоящего повествования. Речь идёт о Джоне Боттомли, главном «разоблачителе» «Бостонского Душителя». Напомним, что его звезда стала закатываться ещё в последний год работы Эдварда Брука на посту Генерального прокурора штата Массачусетс. В 1966 г Боттомли был освобожден от должности помощника Генпрокурора, хотя сохранял за собой руководство Бюро «Душитель» вплоть до момента расформирования этого подразделения в ноябре 1966 г. Как только Бюро упразднили, Боттомли сразу же вывели за штат, обещая новое назначение, которого в конечном итоге так и не последовало. Произошедшее с ним никак не комментировалось, хотя, разумеется, все эти события были неслучайны и выражали общее понижение статуса расследования и интереса к нему со стороны руководства ведомства.
В начале 1967 г новый Генеральный прокурор штата Эллиот Ричардсон окончательно отставил Боттомли, дав понять, что тому не приходится рассчитывать на возвращение в прокуратуру.
Боттомли же, закончив свою работу на прокурорском поприще, занялся бизнесом. На этой стезе не обошлось без неприятностей. В трастовом фонде, в совет директоров которого он вошёл, в конце 1970-х гг вскрылась недостача облигаций на предъявителя на сумму 60 тыс.$. Подозрения пали на Боттомли и тот, спасая себя, заявил, будто об исчезновении облигаций узнал ещё в 1968 г, едва приступив к работе. Это ему мало помогло, правление настаивало на возмещении убытка, а Боттомли вносить деньги отказывался. Дело дошло до суда. Заодно возникло и другое дело, связанное с уклонением от уплаты налогов. Бостонская коллегия адвокатов приостановила на 6 месяцев лицензию Боттомли на занятие юридической практикой. В 1981 г Джона признали виновным в сокрытии от налогов доходов за 1973 г, ему пришлось выплатить как налог с пенями, так и штраф. До самого конца жизни — а умер он в 1984 г — Боттомли вёл тяжбу из-за пропавших облигаций. После его смерти вдова пошла на мировую с трастовым фондом и выплатила ему 60 тыс.$ — без этого она не могла вступить в права наследования.
Что случилось с облигациями выяснить так и не удалось. Хотя сам Боттомли настаивал на своей невиновности, всё указывало на то, что именно он приложил руку к исчезновению ценных бумаг. Разоблачитель «Бостонского Душителя» умер, имея репутацию мошенника, причём, репутацию заслуженную.
То, что судьбу ДеСальво определяли люди далеко не безупречные в нравственном отношении — речь в данном случае идёт о Ли Бэйли и Боттомли — рождает сильные сомнения в объективности и честности их выводов.