4) ДеСальво рассказал, будто в состоянии гнева бесцельно осматривал квартиру, явившуюся местом преступления. Не совсем понятно, почему преступник после убийства испытывал гнев (он должен был, напротив, успокоиться!), но в данном случае интересно даже не это. ДеСальво никак не объяснил для чего переворачивал мусорную корзину на кухне и осматривал её содержимое. Полицейские считали, что убийца искал в мусоре какой-то предмет, связанный с ним (например, визитную карточку, которую мог вручить ранее). Было бы любопытно послушать объяснение этим действиям, но… никаких объяснений не прозвучало. Джон Боттомли осведомился у ДеСальво, находилась ли мусорная корзина в спальне, на что последний ответил без затей, что не помнит. На этом все разговоры о корзине закончились.
Конечно, в этом месте кто-то может возразить, что со времени совершения преступления минули 2 года и ДеСальво вполне мог позабыть многие нюансы. Что ж, возражение уместно, поэтому можно изучить содержание других показаний ДеСальво, связанных, скажем, с убийством Нины Николс. Сразу заметим, что это один из самых «гладких» рассказов Альберта и чуть позже станет ясно почему.
Итак, вновь передаём слово ДеСальво: «В общем, я нарезал по центру круги на машине целый день и я добрался до парковки на Коммонвэлф-авеню, где и оставил свою машину, и дошёл пешком до дома номер 1940. Было ужасно жарко, и я чувствовал собственный пот и его запах, и мне это не нравилось, поскольку я люблю держать своё тело очень чистым. Я посмотрел на имена на почтовых ящиках и на звонках внутри дома под номером 1940, выбрал пару женских имен и нажал на звонок рядом с первым именем. Я стоял там, дожидаясь, чувствуя, что воображение играет и совершенно не задумываясь о том, что именно я собираюсь сказать, поскольку знаю, что что-то придет ко мне, как обычно. Ничего не происходило. Я тогда нажал на второй звонок, и через несколько минут дверь зажужжала… дважды… и я вошёл холл. Лестница наверх заворачивалась вокруг лифта справа, и я стал неторопливо подниматься по ней, шагая по одной ступеньке. Забавно, не так ли, что первая женщина не ответила на звонок или её попросту не было дома, или нечто подобное, что обычно так маловероятно, понимаете, о чём я?
На открывшей дверь женщине была роба, вы можете называть её домашним халатом, цвет, по моему мнению, был красноватый или розоватый. Женщина, насколько я помню, была в очках и синих снекерсах [разновидность кед — прим. А.Р], не так ли? «Что вы хотите?» — сказала она, и голос звучал несколько диковато, немного нетерпеливо, как будто её беспокоило моё присутствие. Я сказал: «Мне хотелось бы проверить вашу квартиру на наличие протечек воды». Всегда находилось, что сказать, и всегда объяснение оказывалось каким-то простым и лёгким, и происходило это естественно, вы же знаете? И женщина сказала: «О, отлично, заходите, только сделайте всё быстро, я собираюсь уходить». Однако я уже знал, что она никуда не уйдёт после того, как я закрою за собой дверь, хотя я боролся с этим всю дорогу. Забавно, я ведь не хотел входить туда, я просто не желал, чтобы это случилось. И вот я иду, шагаю с ней из одной комнаты в другую. В спальне она отвернулась, я увидел затылок, мне стало жарко, голова словно взорвалась, едва я увидел её затылок, а не лицо. Я схватил её сзади и мы упали на кровать. Я не расскажу о том, как это случилось. Я не хотел бы об этом говорить. Я схватил её и она повалилась со мною на кровать, сверху меня. Потом мы скользнули с кровати и я оказался вот в таком положении, вы видите, мои руки на шее женщины, а ступни моих ног охватывают нижние части её ног, вы понимаете?