Спустя мгновение я бросаюсь на помощь, хватаю зираптора голыми руками и отбрасываю в сторону. Чудовище очень тяжелое и отлетает всего на пару метров. Но к этому времен Торрин уже оборачивается с горящими глазами и топором наперевес. Он делает замах, отсекает зираптору переднюю лапу и продолжает наносить удары по шее, пока не отрубает голову.
– Торрин… – мой голос лишь чуть громче шепота. Я не могу оторвать взгляд от капелек крови на шее парня. Скорее всего, он меня даже не слышит из-за криков толпы.
– Все в порядке. Это всего лишь следы от когтей. Ему не удалось меня укусить.
Я проверяю сама, не осмеливаясь надеяться. Оттягиваю доспехи на его спине и стараюсь лучше разглядеть обнажившуюся кожу. Действительно, следы когтей. Тем более, если бы Торрина укусили, его бы уже трясло от попавшего в кровь яда.
Я с облегчением выдыхаю.
– Ты что, мне и правда не поверила? Или просто захотела посмотреть на мои мускулы?
Я пристально на него смотрю:
– Не смей больше меня так пугать!
– Хорошо, не буду. Давай же, идем. Самое сложное позади. Осталось лишь выжить и не дать себя покусать.
Мы снова пускаемся бегом по лабиринту. Несмотря на испуг, нам не терпится уложить еще парочку хищников.
– Что ты собирался сказать? – итересуюсь я. – Что попросишь в качестве награды?
– Очень просто. Я хочу, чтобы ты замолвила за меня словечко перед отцом.
– Ясно. – Просьба очень практичная, но мне не нравится, что он хочет воспользоваться положением отца.
– Не хмурься, Расмира. Я хочу, чтобы ты замолвила за меня словечко, чтобы я мог ухаживать за тобой.
Топор чуть не падает у меня из рук.
– Чему ты так удивляешься?
– Просто расстроена, что теперь придется дать тебе выиграть.
Он улыбается, и будущее кажется безоблачным. Мне уже неважно, что мать меня ненавидит. Что наставники хвалят лишь из-за моего положения. Что отец видит во мне только наследника. Все, что мне нужно, это иметь возможность защищать деревню, видеться с сестрами и встречаться с Торрином.
Мы сворачиваем за угол и намертво застываем.
Пять зирапторов блокируют проход, будто нарочно устроили нам засаду.
При виде нас они разражаются зловещим клекотом, и меня пробирает мороз по коже.
– Тот, в центре, просто огромный, – присвистывает Торрин.
Я лишь крепче сжимаю секиру.
– Значит, им займусь я, а тебе останутся птенцы.
Торрин хмыкает. Остальные чудовища едва ли тянут на недавно вылупившихся, они невелики лишь по сравнению с самым крупным.
– Логичнее будет, – заявляет напарник, – если кто-то сразится с тремя маленькими, а кто-то возьмет на себя двух остальных.