– Отец говорит, что в них навсегда застряла частичка души виконтессы, и теперь они будут носиться по округе. И это еще одна причина, по которой я должна вернуться в город. Защитить людей, доказав, что мы не чудовища. Просто другие, не сильно отличающиеся от них, – девушка водила по моей коже своим острым ногтем. Угу, такие же, я прямо сразу поверил, что меня бы теперь приняли в дружную дварфийскую семью. Или эльфийскую. Сомневаюсь, что даже волколаки решаться на подобное. Не сдержавшись, я усмехнулся, и коготок тут же нажал чуть сильнее, оставляя кровавую отметину.
– Ау! Зачем ты так? Или хочешь, чтобы я был с тобой грубее?
– Ну нет, – рассмеялась Малуша, – хотя слова тут точно лишние, иди ко мне.
В самом деле идти далеко не пришлось, хотя сил ушло гораздо больше, чем если бы я пробежал добрый десяток километров. Под конец выносливость вновь начала меня подводить, хоть корень и держался сучком, так что дриада оказалась сверху. Ей не хватало умения и воображения, но их девушка с лихвой компенсировала своим диким природным напором и эпической выносливостью. Когда мы оба уже были не в состоянии двигаться, в дверь постучали, и с той стороны раздался деликатный голос.
– Можно мне войти? – Дара говорила еще слишком тихо, но достаточно отчетливо и настойчиво.
– Блин, так-то не самый удачный момент, – проговорил я. Только скандала на фоне ревности мне еще и не хватало. Для полного счастья и полноты картины. Но княжна решила все по-своему. С трудом встав с кровати, она накинула на себя одежду и, отодвинув щеколду, распахнула дверь, запуская волчицу внутрь.
– Теперь он твой, подруга, и не отпускай его, пока не получишь то, что хочешь. Только вначале покорми, а то бедняжка совсем умаялся, – голос княжны был пропитан издевкой, но казалось, что Даре было все равно. Когда морфировавшая волколачка нерешительно присела на край пропитанной потом кровати, Малуша сокрушенно покачала головой и вышла. Дьявол. Не так я себе это представлял.
– Тебе еще нужно окрепнуть, – сказал я Даре, – а мне хоть немного отдохнуть. Но обещаю, все будет, я тебя не оставлю.
– Вожак все обещает. Но не делает. Я достаточно окрепла. Чтобы выносить наших волчат!
– Слушай меня внимательно, – повернув к себе волчицу, я обнял ее, прижимая к себе, – ты получишь то, что хочешь. Но не больше и не меньше, чем я смогу дать. Ты отдала великую жертву. Саму себя. Больше у тебя ничего не было. И я принимаю тебя такой, какой ты стала. По-новому.
– Тогда возьми меня! Ты спишь со всеми, кроме меня! С этой пернатой ящерицей! С древодевой! Но меня, отданную тебе матерью, той, которую ты убил, ты не хочешь! Убил брата. Мать. Забрал меня! Для чего?! Чтобы мучать? Чтобы бросить, как не нужную игрушку? Она говорила, что ты отослал всех, кто стал тебе не нужен. Даже ее! Отослал всех! Ей повезло. Ты на нее натолкнулся случайно. Иначе она до сих пор гнила бы в клетке! И там ей и место!