Помнится, во времена, когда я только вышел из Учебного Центра, был у меня разговор с Ларсом. Старый и мудрый рурх тогда разложил мне все мои перспективы по полочкам. А они были захватывающие. Так как я не был среди осужденных, то теоретически мог свободно посещать Содружество, то есть я мог стать этаким связующим звеном между изгнанниками и цивилизованным миром. А это уже совсем другое дело. Это не какой-то вам сержант-контрактник. Ларс тогда сказал, что командование рассчитывает на меня, по большей части именно это и стало причиной того, что я получил звание сразу по выходу из учебки, а не мои заслуги на поприще изучения науки, как быстрее и эффективнее всего отправить ближнего своего на встречу с предками. Помнится, Дуг даже пару раз предлагал мне лететь в Содружество, но я отказался. Из-за Лейлы. Что мне, дураку, мешало потом вернуться? Но нет, кровь бурлила, гормон играл. Доигрался.
Когда все пошло не так? Наверное, в тот самый момент, когда Керк с Риком вытаскивали меня из оплавленной капсулы штурмовика. Я умер. Вот только судьбе почему-то захотелось дать мне еще несколько шансов. Из реаниматора после того боя вышел уже не Витя Бегунов, коим я на миг вновь стал, а полковник Бег. Расчетливый и жесткий разведчик. Закусил удила. И снова свалился в кровавую круговерть. Но что было — то было. Время, как известно, не терпит сослагательного наклонения. А если верить ученым Содружества, даже древние не могли по путешествовать по реке, название которой — Время… И да, я покривил душой, когда сказал, что ни о чем не жалею. Жалею. Что после того, как встретил Андрюху на той станции, не отправил его в Содружество. Даже не предоставил ему право выбора между двух путей: улететь в Империю или остаться в Легионе. Он был для меня единственным разумным существом, человеком, который стал мне другом. Не тем, с кем можно выпить на выходных. И даже не тем, с кем можно пойти в разведку. А тем, кто шагнет за тобой даже в ад, несмотря на то, что ты заслужил его своими поступками. Весь выбор, который у него был, это в каком подразделении служить.
Сколько их, тех, у кого не было выбора? Хотели ли они воевать? Сомневаюсь. В лучшие годы под моим командованием было почти полмиллиона штыков. Где они все? Нас здесь даже четырех десятков не наберется. Где Керк? Дик? Киборг Риго? Мудрый рурх Ларс, разумный, преданный своими соплеменниками? Где они все? Где Дуглас и доктор Ланг? Сгорели в огне развязанной войны. За что исчезла целая раса разумных? Ответ один, за мои амбиции. За мою непоколибимую уверенность в собственной правоте. Даже то, что я находился под внешним контролем, не оправдание. Себя не обманешь — даже действуй я сам по себе, мало что изменилось бы. Война — это моя жизнь. И там где я, там будет смерть. Может в этом и был замысел Георга, когда он вместо казни, которая полагалась за предъявленные нам обвинения, отправил нас в ссылку. Как когда-то мятежников. Чтобы мы осознали себя. Возможно и такое. Знаю одно, я постараюсь сделать все, чтобы те, кто сейчас со мной на этой планете, прожили как можно дольше.