— Вы, наверное, миссионер и предлагаете помощь всем несчастным женщинам. Всем подряд.
Георгий энергично затряс головой.
— Ах, даже не всем. Только избранным.
— Только вам, — сказал он и почувствовал, что совсем теряется и краснеет.
— Не надо вкладывать столько души. В баре это выглядит ненатурально.
— К сожалению, но я в этом не виноват.
— В чем?
— Что встретил вас именно здесь.
— И я вам сразу понравилась… Георгий кивнул.
— И вы хотите пригласить меня к себе? Или мы сначала прогуляемся вдоль пенной линии прибоя?
Георгий поджал губы и ничего не ответил.
— Вот видите, — сказала незнакомка и грустно улыбнулась.
— Вижу, — ответил он резко и поднялся. — Но это относится не ко мне, и поэтому несправедливо. Хотя вначале, когда я заметил вас внизу, все было именно так, как вы сказали. Да и как могло быть иначе в этом городе и этом месте?
Она с удивлением глянула на него, не ожидая такой прямоты, потом как-то неопределенно улыбнулась.
— Принесите мне кофе и мороженое. Я люблю шоколадное с орехами.
Спустя полчаса Георгий и Фаина уже шли неторопливо вдоль той самой пенной линии прибоя, о которой она упомянула с издевкой. Здесь у моря было сравнительно тихо — настолько, насколько вообще может быть летним вечером в модном курортном месте. Сверху с набережной неслась музыка, слышались пьяные крики и смех. Отель, в котором они жили, как оказалось, оба, стоял словно рождественская елка, расцвеченный множеством разноцветных вспыхивающих и гаснущих рекламных огней. Огромная коробка, вознесшаяся к небу и сливающаяся вверху с тьмой так, что освещенные окна последних этажей, казалось, просто висели в пустоте.
На берегу в отдалении виднелись силуэты обнявшихся парочек, но их было немного. Море надоедало большинству за день и по вечерам публика тянулась в привычные городские места — бары, рестораны, дискотеки, дансинги, видеосалоны.
— У меня не было к жизни каких-то огромных претензий. Я всегда желала одного — создать семью, иметь любимого мужчину, детей от него, и просто жить… Я же не виновата, что жизнь столкнула меня с женатым. Да вообще, какое это имеет значение… Пойдемте туда, — Фаина кивнула вправо.
— Мне кажется, что все мужчины склонны иметь много женщин. Ведь им не надо думать о детях. А женщина всегда мечтает о семье, какой бы она не была эта женщина. Это необходимо.
Георгий состроил гримасу. Углы его губ дрогнули, но он смолчал.
«В конце концов она права, — подумал он, — все наши моральные нормы вырастают из необходимости. А чувство лишь набрасывает на нее цветастое покрывало, скрывая или приукрашивая действительность».