Спрайт, выхватывающая узкую полосу, не справлялась с мельтешащей толпой и только сбивала лоскутами искрящихся поверхностей, всё больше и больше доводя до растерянности. Окружение превратилось в пугающий хаос шума, толчков и мешанины искр. Будь у меня возможность, я закрыл бы глаза, чтобы хоть на миг найти стабильность, но то, чем я воспринимал мир, не имело век, и мне оставалось только крепче взяться за тонкую девичью руку и не позволить себе споткнуться и упасть.
Триста метров превратились для меня в пересечённую местность, где на каждом шаге могла оказаться чья-нибудь нога или плечо. Никому по большому счёту не было дела до какого-то слепца, что пытался пройти в сутолоке рабочего дня. Остро, как в детстве, захотелось заплакать и, обняв себя за плечи руками, забиться в угол.
Насколько же по-новому, в тот момент, я воспринял услышанную ранее информацию, что инвалиды, особенно слепые и глухие, боятся покидать свои квартиры и дома. Раньше-то как? Ну боятся и боятся. Мало ли кто чего боится? У кого-то есть фобия пауков, у кого-то тьмы. Ну а инвалиды, видимо, тоже такие, испытывающие необоснованный ужас. И только примерив на себя эту роль, начинаешь понимать, что мир зрячих и слепых - это два разных мира. То, что обладателю глаз всего лишь квартал не очень-то нагруженной толпой улицы, то для инвалида героическое противостояние с хаосом, страхом и личными демонами, что кроются в сознании и порождают резкие скрипы и вой сирен снаружи.
- Вить? - Уловив мою растерянность, Валерия оттеснила меня чуть в сторону, видимо, уводя из основного потока пешеходов, и остановилась.
- Да, извини. Что-то отвык я от шума улицы. Выбили из колеи. - Беря свои чувства и страхи в узду, я кончиками пальцев коснулся искрящейся пыльцой щеки подруги. - Идём.
Валерия подвела меня к какому-то пятачку, где было поменьше людей, и мы остановились. Само собой никакого фонтана я не видел, как не видел снующих ремонтников и стражей порядка, разгоняющих толпу, с любопытством наблюдающую аварией на теплотрассе. Спрайт, подчиняясь моему приказу, рванула к самой струе и стала описывать разрастающуюся спираль, осыпая мир искрами, давая систему координат мне.
Само собой, ни за час, ни за два стояния на морозной улице мы не нашли никаких россыпей магических жемчужин. Да, собственно, мы не нашли ни одного кристалла. Зато я смог немного прийти в себя, и лишь больше убедился, что нихрена фея не заменит нормальных чувств. Уж точно её пыльца не способна дать сколь-нибудь уверенной системы координат в изменяющемся мире. Максимум, это поможет выжить в замкнутом пространстве. Вот только это не столь уж полезнее простого знания, что и где находится. Если верить доступной мне информации, лишённые зрения люди и без всякой потусторонней мути прекрасно ориентируются в своих квартирах, ну а в остальном мы с ними в одинаковом состоянии.