Дурдом, посмотреть на меня со стороны, человек на полном серьезе разговаривает с лошадью. Ну, после Вари можно попробовать и с цветочками разговаривать, в этом мире, похоже, и не такое возможно, удивляться будем позже.
— Сударыня! (да, да, именно так) Сударыня, у меня есть к Вам огромная просьба помочь мне добраться до людей, за это я буду заботиться о Вас, кормить и защищать. Посмотрите, в какой глухомани мы находимся, тут наверняка есть волки, если не хуже. А я Вас защищать буду, вот у меня и кинжал есть. А как только доберемся до обжитых мест, я Вас обязательно отпущу. Соглашайтесь.
Клянусь, все это время лошадина смотрела на меня ехидно, а в конце просто фыркнула и отвернулась. Неудачненько. Так, попытка номер два.
— Вот Вы, сударыня, зря мне не верите. И багажа у меня мало, и овса осталось вон сколько много, и ехать верхом я практически не буду, потому как не умею. Имейте ввиду, времени крайне мало. Я, конечно, отпущу Вас, как и остальных, но Вы, такая миниатюрная и стройная (все женщины одинаковы, не маленькая и худая, а миниатюрная и стройная), Вы точно одна пропадете. Давайте, я буду Вас звать Мария, Вам так идет это имя.
Машка повернулась ко мне, вздохнула, подошла и жевнула губами мое ухо. Ну, ухо как ухо.
— Ну, договорились?
Судя по всему, договорились. Тогда давай, связываем два мешка овса вместе и перекидываем их через спину Машки. То есть хотел перекинуть, но не получилось, тяжелые для меня. Мария подогнула передние ноги, и все, дальше сам. Затащил на нее два мешка овса. Связал свои два мешка и туда же пристроил, основной мешок нацепил на спину, взял Марию за уздечку, готово, пошли узнавать этот мир.
Минут через десять моего путешествия стало ясно, что к турпоходам я не готов, от слова совсем. Болели ноги, руки, спина, под дурацкой шапкой а-ля буденновка, без красной звезды, отчаянно чесалась голова. Придется уговаривать Машку. Подошел к лошади, обнял как мог ее за голову и стал уговаривать.
— Мария, возникли непредвиденные сложности, я совсем не могу идти. Давай я буду немного на тебе отдыхать, а потом опять идти. И вешу я немного, а если тебе будет тяжело, мы один мешок овса выкинем, как ты на это смотришь?
Машка посмотрела на меня как на идиота.
— Мария, если я сдохну от твоей черствости, кто тебя защищать будет?
Лошадь вздохнула и опять подогнула передние ноги. Посторонние зрители умерли бы от смеха, глядя на мои попытки влезть на лошадь и хоть как-то угнездиться в седле. Все-таки получилось, и Машка поднялась на ноги. Бог мой, как высоко и страшно, и это в принципе невысокая лошадь, если я отсюда свалюсь, то с моей нынешней ловкостью летальный исход обеспечен. Я взял поводья и дернул, совсем несильно. Мария повернула голову, всем видом показывая — не дергай ничего, придурок. Ладно, извини, был неправ, но давай уже поедем, нам еще неизвестно сколько бродить.