Он набрал номер Киселева. Тот тоже не спал.
— Марина и Вероника не занимались вышиванием? — спросил сыщик.
В трубке раздался нервный смешок Стаса.
— Нет. По крайней мере, я не замечал.
— А вышитые вещицы у них были? Подушечки, салфеточки… кошельки?
— По-моему, на вас плохо подействовали похороны, — съязвил Стас. — Бессонница, болезненные фантазии. Какие, к черту, подушечки и кошелечки?! Мне завтра… пардон, сегодня… на работу идти. Насчет метро, это обязательно?
— Мы же договорились! — повысил голос Смирнов. — Нужно проверить, не следит ли кто за вами. И вообще, у меня есть свои профессиональные тайны.
Он сам до конца не понимал, зачем ему наблюдать за Киселевым. На всякий случай!
— Вы уверены, что я доберусь до банка живым? — спросил тот.
— Абсолютно.
* * *
Снегоочистительные машины начинали работать еще до рассвета, но все равно не успевали приводить улицы города в порядок. С неба продолжало сыпать.
В первый день после похорон Вероники дорога из дома на работу оказалась серьезным испытанием для Киселева. Он был на грани срыва. Многократно увеличенные страхом опасности подстерегали его на каждом шагу: он вздрагивал от громких звуков, шарахался от прохожих, с трудом заставил себя спуститься в подземный переход. Все люди представлялись ему потенциальными убийцами.
«Лучше бы я вызвал такси», — запоздало сокрушался Стас.
Однако вовремя добраться в такую погоду до банка на легковой машине было невыполнимой задачей. Да и с сыщиком они договорились, что Стас, как обычно, поедет на метро. Молодой человек косил глазами по сторонам, надеясь увидеть своего защитника, но тщетно. Тот знал свое ремесло.
«Возможно, детектив обманул меня, — сжавшись в комок, думал Киселев. — Специально пообещал быть поблизости, чтобы я не боялся. Он считает меня трусом и паникером. Но как мне избавиться от этого жестокого, животного предчувствия смерти? Оно сковывает тело и разум, делает их беспомощными».
Поскольку наземный транспорт из-за снегопада ходил с перебоями, в метро было не протолкнуться. Стас вынужден был слиться с толпой людей, его сердце бешено колотилось, перед глазами стояла мутная пелена. Он устал замирать от ужаса при каждом прикосновении острого локтя, при каждом подозрительном движении окружающих. В его уме сама собой родилась ясная, отчетливая мысль: как, в сущности, легко убить человека в такой тесноте и скрыться. Никто ничего не заметит! В том числе и жертва. Убитый даже, наверное, не сразу упадет, некоторое время его будет поддерживать толпа, по инерции «нести» с собой мертвое тело.