Он швырнул гранату в темную комнату, где она взорвалась ослепительной вспышкой света, которая проникла даже сквозь мои закрытые веки. Ринувшись в сияние, Гаррет тут же выпустил три короткие очереди, пока двигался. Последовали крики и ответные выстрелы, вспыхивая белыми отсветами во мраке, и солдат растворился в развернувшемся хаосе.
Мы с Кобальтом проскочили в дверь и быстро уклонились влево, прижимаясь к стене и низко согнувшись, пока убегали. Когти скользили по кафельной плитке, пока я мчалась прямиком к двери, не обращая внимания на выстрелы и пули вокруг нас. Солдат показался из укрытия, стреляя из своего пистолета в противоположную сторону комнаты, и я с рыком набросилась на него, сбивая с ног и ударяя головой о пол, пока тот не перестал сопротивляться. Еще один человек в маске встал у нас на пути, но Кобальт выпустил струю пламени, охватившую человека, и он отшатнулся прочь.
Что-то ударилось мне в бок, прорезая чешую и мышцы, и в ноге вспыхнула боль. Я попятилась, почти упав на пол, и услышала, как Кобальт яростно зарычал у меня за спиной. Бросившись ко мне, он с волнением легонько подтолкнул меня, его плечо уперлось в мое, когда он присел.
– Давай, Искорка. Продолжай идти. Мы почти выбрались.
Скрипя зубами, я сделала последний рывок в сторону выхода. Перед дверью стоял солдат, загораживая путь наружу. Но раздался выстрел, человек дернулся и упал на пол за мгновение до того, как появился Гаррет. Его лицо было свирепым, когда он толкнул дверь и распахнул ее.
– Пошли!
Мы двинулись, карабкаясь гуськом вверх по лестнице, наши когти скрежетали по металлу и железу. Солдат шел следом, прикрывая наш тыл и стреляя назад в сторону лестничного пролета. Цокольный этаж был пугающе пустым, осталась лишь пара неподвижных тел на полу рядом со входом на лестницу. Я не обращала на них внимания и на лужи крови под телами, стремясь к выходу. Нагнув голову, когда была у дверей, я ударилась рогами в стеклянный барьер, те с грохотом распахнулись, и мы вывалились на открытое пространство.
Кобальт повернулся к Гаррету, когда тот вышел следом на пустую площадку.
– Куда теперь, орденец? – прорычал он.
И тут раздался оглушающий автомобильный гудок. Я подняла глаза и увидела грузовик, мчащийся в паре припаркованных от нас машин, разнося те вдребезги, прежде чем с заносом остановиться перед зданием. Темноволосая женщина высунулась из окна водительского сиденья, лихорадочно махая Гаррету.
– Залезайте! Солдаты на хвосте! Уходим!
Гаррет немедленно оббежал грузовик сзади, не останавливаясь для расспросов этой странной персоны, появившейся из ниоткуда с фургоном. Я отделалась от недоумения и поспешила за ним, как раз в тот момент, когда позади нас раздались выстрелы и пули застучали по корпусу грузовика. Солдат запрыгнул в фургон и открыл ответный огонь, пока мы с Кобальтом забирались в металлический ящик. Длинный кузов заплесневел, был горячим и пах ржавчиной, но я не жаловалась. Как только мы оказались внутри, колеса завизжали, и грузовик резко рванул вперед, набирая скорость и устремляясь прочь от здания. Трое солдат выбежали на площадку и навели пистолеты на машину за секунду до того, как Гаррет потянулся и захлопнул двери, погрузив нас в темноту.