— Дело твое. Он хоть плавать умеет?
— Кончай, Пима… А то ты не помнишь? Вместе же на пляж бегали. Умеет, конечно. Упадет — выловим, не потонет. А в каюте пачкать — обломится.
— А почему Кузя?
Она улыбнулась.
— В честь кота. Был у меня кот Кузя. Страшно лизаться любил. Ну, просто везде… Даже рассказать неудобно. И этот такой же — мистер Поцелуйкин. Вот я и назвала его Кузей. А что? Не подходит?
— Ну, — протянул Губатый с серьезной интонацией, — настолько близко я его не знаю…
На это раз Ленка открыла один глаз и оценивающе глянула на Пименова, двинув аккуратно щипаной бровью.
— Ты смотри! Как мы ироничны! Знаешь, Леша, я, оказывается, тебя не знала совсем. И не таким представляла при встрече. Ты же был… — она подыскала слова — ну, маменькин сынок, никчема. Ты же никакой был. Просто богатенький Буратинка. Сынок своих родителей. Трахался, правда, хорошо, так, как мне нравилось…
— Да, ну?
— Что — да, ну? Ну, да… Стала бы я на тебя время тратить! Особенно в те годы! Хоть и маленький, а весь в корень ушел… И я тебе нравилась.
— Ты, положим, всем нравилась.
— Брось, Пима! Ты думаешь, я сегодня не усекла, как у тебя на меня стоит?
Губатый возражать не стал. Глупо было бы возражать. Тем более что и сейчас факт, можно сказать, был налицо.
— Тогда я был — никакой, а сейчас? Сейчас — какой?
— Да, как тебе сказать… Я думала — ты проще.
— Как мыло…
— Как мыло? Тоже ничего… Знаешь, мать писала, что ты пьешь сильно, что учиться не поехал. Про аварию писала. В общем, я думала.
— Да я понимаю, что ты думала. Мне просто выжить захотелось. Когда ни мамы, ни папы рядом — оно как-то настраивает.
— Не всех, — коротко возразила Изотова.
— Не всех, — согласился Леха, наблюдая за тем, как бедолашного Ельцова выворачивает за борт в очередной раз. — Все. Можешь забирать своего Кузю. Пустой, как барабан. Каюту пачкать нечем будет.
Она шагнула вперед.
— Постой, — окликнул ее Губатый. — В каюте, в гальюне, аптечка на стенке. Там есть «аэрон». Дай ему таблетку. Пусть ложится. Потом свари мне кофе.
— Пожалуйста.
— Что?
— Ты не сказал мне «пожалуйста». Свари мне кофе, пожалуйста, Лена. Или — Лена, свари мне кофе, пожалуйста. На твой выбор. Но «пожалуйста» — обязательно.
— Ты решила меня проверить?
Она покачала головой.
— Нет. Что проверять? Мне и так все понятно. Если я тебя о чем-то попрошу, я тоже скажу «пожалуйста».
— Правила игры?
— Да, правила игры.
— Идет. Изотова, забери с палубы своего больного мужа, уложи его спать и, пожалуйста, свари для меня кофе!
— Договорились.
В каюту Ельцов шел сам, но опираясь на Ленкино плечо и шумно втягивая воздух через стиснутые зубы. На Губатого он поглядел жалобно, как искалеченная собака.