Они спрятали ребят здесь, в Украине. А Украина — большая. За то время, что было в их распоряжении, они могли завезти детей в Крым, в Карпаты, в Приазовье. Да и в окрестностях Киева мест, где за высокими заборами у шикарных бассейнов можно спрятать дивизию, а не то, что двоих малышей, — полно. И ехать никуда не нужно.
— Сережа, — произнесла Оксана тихо, прерывая ход его невеселых мыслей, — я, может быть, спрошу кощунственную вещь, но все-таки спрошу. Если у тебя… — она запнулась. — У нас всех не будет другого выхода, ты будешь стрелять?
Савенко посмотрел на жену и улыбнулся. Улыбнулся той самой улыбкой, которая тогда, во время их первой встречи, так ей понравилась. Он сильно изменился за те годы, которые они прожили вместе: слегка погрузнел, потерял половину своей густой шевелюры, а ее остатки были густо припорошены сединой. У темных, как спелые вишни, глаз появились еловые лапки морщин, но она как-то не замечала этого, просыпаясь с ним рядом каждый день. За сегодня он осунулся и постарел еще больше, но улыбка осталась прежней, и от того, что муж еще не разучился улыбаться, Оксане почему-то стало гораздо спокойнее.
— Да, — сказал он. — Буду. Можешь не сомневаться.
— Сереженька, — повторила она, — слава Богу, ты живой! Я уже три дня не сплю. Не могу спать! Это сегодня? Да?
— Да, — сказал Савенко, чувствуя, как от этого родного, дрожащего от сдерживаемой душевной боли голоса в горле поднимается плотный и шершавый, как кусок пенопласта, комок. — Ксана, у тебя получилось?
— Да, я была у нее. Вчера.
— Кто помог? Сан Саныч?
На вторые сутки после первой встречи с Алексом, уже после того, как Савенко сделал первые выстрелы из «винтореза» на заброшенном стрельбище под Киевом, они с Оксаной приняли решение, которое на тот момент казалось наиболее разумным.
Было понятно, что Алекс с сотоварищи окружил их плотной липкой сетью, проскочить через ячейки которой было заданием невероятно трудным. Главное, что было непонятно, — это то, насколько далеко простираются его возможности, кого он контролирует, с кем дружит? Он был человеком-загадкой, и для решения этой загадки у Сергея не было никаких данных. Обратиться в такой ситуации к посреднику — равносильно тому, чтобы подписать себе и детям приговор: первое, что сделает «неправильный» посредник, свяжется с Алексом и доложит ему, что объект производит несанкционированные телодвижения.
Идея обратиться напрямую к госпоже Сергиенко принадлежала Оксане.
Савенко тогда только покачал головой. В любой другой ситуации они бы попали «пред ясны очи» Регины Николаевны уже назавтра, но попробуй добраться до приемной премьера, когда ты никому не можешь внятно объяснить ни цель визита, ни причину его срочности. Нужно было искать черный ход, а это значит, достаточно высокопоставленного чиновника или депутата, готового на одном доверии оказать такую услугу. И учитывать при этом, что именно тот чиновник или депутат, которого они просят о помощи, и может оказаться заказчиком покушения.