— Так что костюмы мы с тобой наденем, хоть я не уверен, что неопрен спасет нас при попадании в слой воды температуркой градусов в девять…
Изотова слушала внимательно, с серьезным выражением лица, а вот Олег не выдержал и фыркнул:
— А айсбергов там не будет? Между которыми плавают зубастые белые акулы?
— Не-а, — спокойно ответил Пименов, подхватывая сумку со всем остальным снаряжением и опуская ее в лодку. — Айсбергов не будет, Олег. И белых акул тоже. Берите фляги с водой и поехали!
У конца нужной им скалы эхолот показал 22 метра… Через полсотни метров на экране прибора появились цифры 33, а еще через двадцать — 35 метров. Дальше дно было, как горнолыжный склон и стало понятно, что с их аквалангами там делать нечего.
— Готовимся, — приказал Пименов. — Тридцать пять метров это, конечно, не абзац, но и не по бульвару гулять. Пятьдесят метров на воздухе, а не на смеси — это практически предел. Спуск на «one touch» — коснулся и наверх. Если мы не найдем «Ноту» на этих глубинах — поиски прекращаем. Дальше — меняем оборудование или, что вероятнее, перестаем играть в кладоискателей. Потому что у меня для этих игр ни денег, ни желания нет!
Он посмотрел на Изотову и одноглазого Ельцова.
— Олег, твоя задача! Мы спускаемся «на привязи», а ты следишь за фалами. Если видишь или чувствуешь три рывка — хватай веревку и тащи изо всех сил. У Ленки фал с красным «бантиком». У меня без бантика. Надеюсь, ты не дальтоник! Все понятно?
Ельцов кивнул.
— И еще, — сказал Губатый. — Если у тебя проблемы — выбираешь слабину и дергаешь два раза. Пауза и еще два раза. Быстрой помощи не обещаю, нужно время на всплытие. Но лучше позже, чем никогда! Проблемы — это чужое судно в бухте и прочие серьезные неприятности. Приступы тошноты от морской болезни проблемами не являются. Потерпишь сегодня. Понял?
Ельцов кивнул.
Пименов сверился с GPS и бросил неподалеку от места, где скала уходила под воду, тяжелый якорь, снабженный красным пластиковым буйком — «сигналкой», и, когда якорные лапы крепко впились в грунт, принайтовил «Адвенчер» к проушине на поплавке.
— Тридцать пять минут восьмого, — Губатый посмотрел на часы наручного компьютера, и Изотова сделала то же самое. — Работаем. И будем считать, что у нас воздуха на тридцать минут.
Изотова опять шла первой, чуть ниже него, — облитая черным неопреном, с «фаберовской» спаркой на спине, — и оставляла за собой тоненький ручеек пузырьков. Пузырьки рвались наверх, туда, где на голубой поверхности была видна лодка — темный силуэт днища, пятно якорного поплавка, нити веревок страховки. Ленка плавно работала ластами, спускаясь все ниже и ниже в наступающий сумрак, оживленный проблесками мечущегося в испуге малька — серебристые сполохи от бегущих в панике рыбьих яслей то и дело пробивали полумрак.