— Тебя послушать, так мы просто ужас как много знаем…
— А может, она влюбилась и скрыла это от подруг? Может, у них ссора произошла? И он ее ударил. А она не удержалась на ногах и стукнулась головой об этот рельс… В сущности, убийство случайное…
Кузьмичева с интересом посмотрела на Петрова и покачала головой то ли осуждающе, то ли удивленно.
Перед уходом с работы Кузьмичева позвонила домой. Подошел Викентий.
— Что поделываешь? — спросила Ефросинья Викентьевна.
— Играю в шашки с Приятелем.
— И кто же выигрывает?
Уловив в голосе матери насмешку, Викентий недовольно запыхтел в трубку.
Приятелем звали большого толстого кота, которого совсем крохотным Аркадий с Викой подобрали на улице. У Ефросиньи Викентьевны отношения с котом были весьма напряженные, а вот Аркадия и Вику он обожал, если, конечно, кот может кого-нибудь обожать. Едва Вика садился за уроки, он тотчас же вспрыгивал на стол и разваливался рядом с тетрадкой, наблюдая, как мальчик рисует или пишет. Вика разговаривал с ним, а Приятель глядел на него, сладко жмурясь и мурлыкая. Однако, заслышав шаги Ефросиньи Викентьевны, он молниеносно спрыгивал со стола и сворачивался клубком у ног Вики.
В принципе Ефросинья Викентьевна любила животных, но то, что сын чуть не целовался со своим котом, клал его к себе в постель, вызывало опасения, что мальчик подцепит от него или глисты, или еще какую-нибудь гадость.
На этот раз Ефросинья Викентьевна застала своего сына и Приятеля сидящими на полу. Напротив, на детском стульчике, восседала двухлетняя Клавдия, упитанная краснощекая девица со жгуче-черными очами. Именно очами, а не глазами.
— О! — обрадовалась Ефросинья Викентьевна. — А у нас, оказывается, гостья! Здравствуй, Клавдия!
— Здравствуйте! — громко ответила Клавдия. Говорила она басом. Дочь любимой подруги Ефросиньи Викентьевны совсем не была похожа на своих сухопарых родителей.
— Откуда она взялась, Вика? — спросила Ефросинья Викентьевна.
— Нюра привезла. Сказала: «На полчасика». У них с дядей Костей билеты в театр на спектакль «Дефицитный». А тетя Тома на собрании застряла. Сейчас приедет, уже звонила. Нюра велела мне Клавдию нянчить.
— Не надо меня нянчить, — заявила Клавдия. — Я не маленькая.
И слезла со стула.
— Мам, — сказал Вика, — жарко как! Можно мы пойдем погуляем?
— Еще чего!
— А чего?
Ефросинья Викентьевна засмеялась, взяла Клавдию на руки, поцеловала в красную тугую щечку.
— Ах ты, моя толстоморденькая, умница моя, красавица. — Клавдия любила, когда ее хвалили и целовали, и от удовольствия закрыла глаза.
Ефросинья Викентьевна присела на диван, посадила Клавдию на колени, а Викентий примостился рядом. Приятель на всякий случай отошел подальше и развалился у порога, щуря зеленые глаза, изображая всем своим видом обиду: «Пришла, мол, тут и все испортила».