В управлении милиции Кузьмичевой отвели небольшой кабинет, хозяин которого находился в отпуске. Ефросинья Викентьевна быстро обжила его: положила в ящик стола кипятильник, пачку чая, баночку кофе — вещи, без которых она никак не могла обходиться. И еще сигареты — для особо нервных своих собеседников.
— Постниковы улетели в Москву, — сообщил Синицын. — Они решили тело кремировать там, а урну захоронить потом в Угорье. Ужасная история. Маша была славная девушка.
— Если ваш сын учился в одном классе с Машей, то, возможно, вы знаете Семена Перегудова.
— Конечно.
— Надо выяснить, не выезжал ли Перегудов в Москву 14—16 сентября.
— И выяснять нечего. Как раз пятнадцатого вечером, в день убийства, я его на улице встретил, и мы с ним про футбол поболтали. Живем-то рядом.
— Значит, у Перегудова полное алиби? — задумчиво сказала Кузьмичева. — Вот какая у меня к вам просьба, Яков Алексеевич. Я познакомилась с письмами Постниковой, там упоминается ряд имен. Надо бы выяснить, кто эти люди, — Кузьмичева достала из папки листок бумаги.
— Имена и отчества, — констатировал Синицын. — Задачка! Впрочем, это, вероятно, знакомые Постниковых. Сейчас поручу побыстрее это выяснить.
— В Москве пока устанавливают, кто из жителей Угорья останавливался 15—16 сентября в гостиницах города.
— Думаете, убийца из Угорья?
— Не знаю, — честно сказала Кузьмичева. — У нас есть только один факт. В день убийства кто-то звонил в деканат и оставил для Маши телефон.
— Почему вы думаете, что человек был из Угорья? — спросил Синицын.
— В деканате разрешают звонить только в случаях, когда кто-то приезжает из другого города и нет иной возможности сообщить о приезде… И второе: в тот день Маша кому-то звонила, договорилась о встрече. Негусто, как видите. И очень важно узнать, кто был этот человек.
— Понимаю, — кивнул Синицын. Он вышел из кабинета и вскоре вернулся.
— Пройдите ко мне, Ефросинья Викентьевна. Вас Москва вызывает.
Звонил лейтенант Петров.
— Как погода? — спросил он.
— Прохладнее, чем в Москве.
— Завидую… Хотя завтра обещают похолодание. Значит, так: 15 и 16 сентября в гостиницах Москвы проживало три жителя Угорья. Пиши фамилии.
— Диктуй. Спасибо. Позвони вечером ко мне домой, скажи, что долетела.
— Будет сделано, мой капитан!
Кузьмичева положила трубку и пошла к себе. Достала свой список и тот, что продиктовал Петров, стала сличать.
В письме Постниковой несколько раз упоминался Леонид Владимирович. А в гостинице «Россия» с четырнадцатого сентября проживал Кирпичников Леонид Владимирович, директор Курортторга Угорья.