. Очевидно, что мир 1253 г. закрепил отказ архиепископа Альберта и Дерптской епархии на Псков, однако про взаимные обязательства псковичей говорить сложнее. Среди участников похода 1262 г. большинство летописей псковичей не упоминает — исключение составляет только поздняя Псковская 3-я летопись[168]. Но русские войска неизбежно проследовали в 1262 г. в Эстонию по псковской территории, и, например, А. В. Валеров считает, что факт участия псковичей в походе «не должен вызывать сомнений»[169]. Примерно то же можно сказать про Раковорский поход 1268 г., в котором активное участие принимал (и это указано почти во всех летописях) псковский князь Довмонт. Надо полагать, мир 1253 г. прежде всего оформил обязательства немецкой стороны — отказ от претензий на Псков и от агрессивной проповеди в Карелии, а ответные обязательства носили либо условный, либо временный характер.
* * *
Направляя отдельных послов в Псков, немцы не только фиксировали положение вещей и независимость местной общины, но специально подчеркивали это. Вся ситуация 1253 г. должна была оказать влияние и на псковичей. При нападении они не смогли или не решились справиться с интервентами самостоятельно, но запросили новгородской помощи. Позднее, однако, сами пошли в Виронию, бились с немцами в поле и победили. Самосознание горожан должно было укрепиться, а причиной прежней пассивности могло быть признано отсутствие своего князя. В 1250-х гг. мы будем наблюдать попытки псковичей утвердить у себя независимого правителя, что было обусловлено как становлением городской общины[170], так и внешней угрозой. Одновременно наблюдался и обратный процесс: правители Северо-Востока, поставленные перед необходимостью признать безоговорочную власть монголов, нередко делали попытки уйти из подконтрольных Орде областей и закрепиться в землях, куда ордынцы пока не добрались.
Первым таким правителем был Андрей Ярославич, герой удивительной и уникальной ситуации, когда великий князь бежит из столицы и пытается укрыться в захолустном Пскове, а потом и в Ревеле, и в Упсале. Чуть ли не его примеру последовал уже в январе 1254 г. Ярослав Ярославич, союзник Андрея в битве у Переяславля. Суздальская летопись сообщила:
«На зиму по Крещении Ярославъ князь Тферьскыи, сынъ великого князя Ярослава, с своими бояры поеха в Ладогу, оставя свою отчину; Ладожане почьтиша и достоиною честью»[171].
Информация о перемещениях Ярослава заканчивалась для северо-восточного автора в Ладоге. Однако новгородская летопись ничего не знает о поездке князя в Ладогу, но сообщает, что он вокняжился в Пскове: