. У Биргера гостил великий князь Андрей со своей супругой галицкой принцессой. У нас нет серьезных оснований обвинять Андрея в причастности к этому предприятию, но информационным агентом он, скорее всего, был. В поздних летописях встречается версия, что Андрей во время пребывания в Швеции был убит — толи
«от чюди», толи
«от немець»[179]. В Софийской первой летописи говорится даже, что Андрей был убит во время сражения с немцами —
«на рати убьенъ бысть от немець»[180]. С другой стороны, более ранние источники фиксируют смерть Андрея, названного князем Суздальским, в 1264 году — вскоре после Александра
[181].
Причем Андрей назван в составе делегаций русских князей, побывавших в Орде в 1257 и 1258 гг. [182] Первая поездка, очевидно, связана со сменой хана — в 1255 г. умер Батый, которому наследовал малолетний Улагчи. Александр Ярославич собирался сразу же прибыть на Волгу, но этому помешали события на Нарве. Делегация князей уже в 1256 г. отправилась в Орду, но достигла только Тородда Радилова, откуда Александр повернул в Новгород, а дальше поехал только ростовский князь Борис Васильевич (сын Василия Константиновича), который доставил новому хану дары от великого князя:
«Поехаша князи на Городець, да [князь Александр поехал] в Новъгородъ; князь же Борисъ поеха в Татары, а Олександръ князь послалъ дары. Борисъ же бывъ у Улавчня дары давъ, и приеха в свою отчину с честью»[183].
В. Н. Татищев пытался реконструировать события таким образом, что дары Александра к Улагчи были связаны с просьбой помиловать брата Андрея, ставшего нижегородским князем:
«Поеха князь Андрей на Городен и в Новград Нижний княжити. Князь же Борис Василькович ростовский иде в Татары со многими дары. Такоже и князь Александр Ярославич посла послы своя в Татары со многими дары просити за Андрея. Князь Борис Василькович ростовский был у Улавчия и дары отдал, и честь многу прием, и Андрею прощение испроси, и возвратися со многою честию в свою отчину»[184].
Такое изложение, конечно, выдает измышления Татищева. События относились, надо полагать, к лету 1256 г., когда стало известно о строительстве шведами крепости на Нарве, а также о недовольстве этим новгородцев — Александр предпочел оборонять западные рубежи и укреплять свои позиции в Новгороде, чем ехать на поклон к малолетнему хану[185]. Однако обращает внимание, что к хану поехал только князь Борис, хотя в делегации 1257 г. названы уже «Александръ, Андреи, Борисъ», а в 1258 г. к ним прибавлен еще и «Ярославъ Тферьский»[186]. Андрей Ярославич вновь возникает на страницах русской летописи после 1252 г. только в 1257 г. Это вынуждает некоторых исследователей с доверием относиться к версии Татищева о прощении князя в 1256 г.