– Выходит, ее мама ничего не знает об Алексее? – уточнил я.
– Нет, и Конни пока не хочет ничего менять, опасаясь, что мама придет в ужас и запретит им видеться, – продолжил Бачок. – Но это все, что мне известно.
– Более чем достаточно, – сказал я. – И жаль, что он не хочет рассказать Франческе и Томашу. Они не станут сердиться и наверняка ему помогут.
– Но ты же не можешь заставить его рассказать родителям, – резонно заметил Бачок.
– Ну, вообще-то, наверное, могу, – сказал я, и мы все рассмеялись.
Переживания из-за Тигрицы по-прежнему угнетали меня, но я испытал облегчение, когда узнал, что странности в поведении Алексея связаны с первой в его жизни девушкой. Я находил это очень трогательным: мальчик вырос. Все наши дети, включая Джорджа, потихоньку подрастали. Как бы нам ни хотелось их защитить, нельзя защитить их от всего на свете – это я усвоил на собственном горьком опыте. Проблема в том, что и моим детям предстояло узнать это самостоятельно.
– Так что ты собираешься делать, Алфи? – спросил Бачок.
– Что-нибудь придумаю. А пока, как ты думаешь, не вынесут ли нам объедков с кухни? – Я немного проголодался после таких бурных эмоций.
– Пойду потрусь у двери. Мне, такому симпатяге, вряд ли откажут, – сказал Джордж и взялся за дело. Прошло совсем немного времени, и один из сотрудников вышел с мисками еды для каждого из нас. «Метод Джорджа» всегда срабатывал.
Некоторые наверняка удивятся, что в такой трудный час я думал, как бы набить брюхо, но я знал: мне нужно поддерживать силы. В ближайшие дни, недели или сколько еще осталось нам с моей драгоценной Тигрицей, они мне очень понадобятся. А если добавить сюда еще и проблемы людей, совершенно очевидно, что мне нужно быть в лучшей физической форме. Даже если мое сердце разбито и уже никогда не будет прежним, мне придется пройти через это. От меня зависит столько судеб: Джорджа, детей из моих семей, взрослых, а теперь еще и Сильвии, Конни и Ханы.
Пока мы ели, я думал, что я нужен многим, и больше всего – Тигрице. Я должен успокоить ее, приободрить, заверить, что все образуется, что ей не стоит беспокоиться о том, что она оставляет нас. Мы с Джорджем справимся. Она должна уйти со спокойной душой, и только в моих силах подарить ей покой. Я понятия не имел, как это сделать, но считал это своей главной задачей. Я не знал, что сказать ей на прощание, но хотел убедить ее в том, что со мной и, самое главное, с Джорджем ничего не случится.
– С тобой все в порядке? – спросил Бачок. – Ты как будто сам не свой. – Я заглянул в его добрые глаза, посмотрел на облезлую шкуру, и мне захотелось все ему рассказать. Но рядом стоял Джордж, доверчиво глядевший на меня, и я решил, что пока промолчу.