Бытует мнение, что всякие там экстрасенсы и другие уникумы появились в последние годы. Одни считают их шарлатанами, другие — людьми с Божьим даром, третьи — бесовским отродьем и т. д. При этом чаще всего вспоминают болгарскую ясновидящую Вангу, отечественных феноменов Алана Чумака, Руцко. И мало, кто знает, что подобные феномены жили и сто и двести лет назад, и также удивляли своими необычными способностями соотечественников>2.
Правда, для того, чтобы удостовериться в этом, нужно хорошо покопаться в истории. Дагестан всегда был богат на таких людей.
К ним можно смело отнести духовного Учителя двух имамов, Газимагомеда и Шамиля, автора известного «Накшабандийского трактата» Джамалудцина Казикумухского.
До нас дошли сведения о его деяниях благодаря его сыну Сеиду Абдурахману, в свое время написавшему вступление к упоминавшейся книге отца «Накшабандийский трактат». Последний раз эта работа вышла в Оксфорде, Великобритания, в 1986 году десятым репринтным изданием в так называемой «Кавказской серии».
«Слух о моем отце, — пишет сын Джамалудцина Казикумухского, — распространился далеко. Без сомнения, Газимагомед и Шамиль также услышали о том, что в Казикумухе появился святой шейх Джамалудцин, совершающий чудеса, и оба они захотели посетить его… Но Газимагомед хотел сначала испытать моего отца, шейх ли он или же нет.
С этой целью Газимагомед поехал в Казикумух с одним товарищем, а когда подъехал к нашему дому, то велел этому товарищу войти к отцу своему прежде, а сам несколько отстал. Потом, войдя в уединенную комнату отца, которая была на верхнем этаже, он встал около дверей молча.
Сделал он это потому, что хотел испытать, точно ли мой отец узнает по имени и роду всякого посетителя, совершенно ему незнакомого. Когда Газимагомед сел около дверей, отец мой сказал:
— Здравствуй, Газимагомед. Садись поближе ко мне, там не твое место.
Удивленный этим, Газимагомед спросил:
— Откуда ты знаешь, что я Газимагомед? Ты ведь прежде меня не знал и не слыхал обо мне?
— Разве в книге не сказано: берегись прозорливости верного раба* он смотрит светом божьим. Разве ты сомневаешься в том, что я верный раб? — сказал отец мой, улыбнувшись.
Потом, обратясь к товарищу Газимагомеда, он сказал: