– Хорошая собака была, – вздохнул Лаки.
Найдя столь значимое стратегическое сокровище, тогда еще, на заре своей карьеры, пришлось немало усилий приложить, чтобы выкупить его скрытно и так же скрытно долгие годы управлять прикрывающим вход заведением. Был период тяжелых времен, когда бойцовский бизнес заглох, и чтобы не загнуться от безденежья, пришлось немного переквалифицироваться – плотнее заняться контрабандным возом-вывозом товара и рабов. С тех пор таверна простаивала в закрытом, наглухо заколоченном виде. Подвальное помещение под заведением делилось на несколько небольших комнатушек с полками и пустыми коробами, и одну, самую дальнюю и обширную – с винными бутылями, бочками и ящиками с посудой. В когда-то жилых комнатах для съема, на втором этаже постройки, нашлись и матрасы с подушками, и одеяла. Их спустили вниз, обустроили спальные места. Мрякул облюбовал себе балку над матрасом, занятым мальчиком. Устраивались так основательно, что Калин понял – они тут надолго. Во время той же трапезы состоялся еще один разговор. Лаки объявил Калину, что их договор более не имеет силы, и при всех порвал бумагу с договором. Теперь мальчик официально свободен и вправе поступать, как пожелает, но из команды его старик не гнал. Он предложил оставаться с ними столько, сколько Калин пожелает, и помочь ему освоиться в столице, разузнать требуемую информацию по своим каналам, если получится, конечно. Потому как в свете последних событий старик и сам не знал, к кому еще можно обратиться, а к кому лучше уже не стоит.
Мальчик отоспался, и ему словно вожжа под хвост заехала – не сиделось ребенку на месте. Он рвался в город, к дворцовым стенам. Всей командой уговаривали его притормозить и не пороть горячку. Следующим днем, после заката, Калин в компании Гоблы вышел прогуляться по вечерней столице. Разузнать обстановку, пособирать слухи, встретиться кое с кем по повелению Кармана. Гриня, выждав немного времени после выхода ребят, вновь отправился к Крону в надежде застать того дома и пообщаться уже лично. Лаки передал на словах привет и кошель с монетами на год нормальной, безбедной жизни. Норга он отправил решать другие вопросы. Сам же вместе с Нушиком предпочел вообще не показываться в городе – слишком известны, приметны, очень много знакомых во всех слоях общества. Свой кукри Калину, к его великому нехотению, пришлось оставить. Лаки сказал, что есть у имперцев тенденция – брать безнаказанно все то, что им приглянется. Оружие дорогое, качественное, и даже его простой вид не обманет глаз профессионального война и истинного знатока. Заметят, захотят отобрать, возникнут неприятности. Поесть бесплатно, взять вещь не заплатив – это самое малое из зол, которые творят неприкосновенные псы с народом среднего и низшего сословия. Стоило лишь раздаться цокающим звукам от копыт мар по мостовой, как люди щемились к стенам, вжимаясь в них как можно плотнее, стараясь скрыться, заскочив в любую щель, открытую дверь, лишь бы миновал взгляд служителей закона. Особенно боялись молодые женщины и девушки. Не сумев сбежать, они, закрывая лица платками, горбились, стараясь походить на старух, и кланялись так, чтобы скрыть свою внешность. В районах высшего сословия подобных вещей не происходило. Высокородные граждане прохаживались чинно, никого не боясь, псы с ними учтиво здоровались, уступая дорогу. Наслушавшись подобных историй, Калин сдался и попросил спрятать нож в подземелье, в тайных коридорах. Лаки разрешил. Калин, взяв с собой мрякула и небольшую лопату, пошел копать тайник. Гобла даже светляка парню на благое дело выделил. Там же Калин схоронил весь свой заработок, оставив на расходы горсть мелких монет.