В первую свою увольнительную он отправился гулять по городу. Бесцельно бродя по его улицам и переулкам, изучал то, что не успел до своего ареста. Вызывало интерес абсолютно все: настроение людей, о чем они шепчутся и как себя ведут в той или иной ситуации. Ни время, ни даже такие глобальные изменения, которым подвергся этот мир – ничто не смогло переделать людей. Так же, как и в веке двадцать первом, люди шепотом ругали власть и более открыто бранили соседей. Обсуждали, кто во что одет и кто на ком женился. Особый блеск в глазах горожан появлялся при обсуждении супружеских измен и прошедших казней.
Еще одним плюсом своего пребывания в учебке Калин считал довольно частые встречи с Митьком. Неожиданно было его увидеть уже через месяц после памятного боя на арене. Пришел, ему даже ворота открыли и препятствовать их беседе не стали. Дворцовый служка, как-никак. Тот развернулся не на шутку. Юрким оказался до невероятности. Многие его уже побаивались и откровенно лебезили в надежде добиться коль не дружбы, то хоть какого-никакого расположения. Если так дальше пойдет, то через пяток лет глядишь, а Митек-то уже и ключник при имперском дворце. Так-то. А спустя полгода старинный дружок даже сестер Калина привел. Те похорошели и вытянулись. Говорили, что живется им просто замечательно, никто их не обижает. На вопрос о том, хотят ли домой, категорически замотали головами и попросили впредь подобных вопросов не задавать.
Калин и не задавал. Обидевшись вначале на двойняшек, думал о них плохое. Прошло. Кто он, чтобы осуждать их за то, что они свыклись со своей судьбой и научились жить новой жизнью? В самом деле, что им дома, теперь, после всего через что им пришлось пройти? Матери с отцом они из города больше помогут, а замуж, там им точно не светит. Заставил написать письмо…
Теперь Калин отправился прямиком в свой схрон, за верным кукри. Запылился, поди. Сейчас никто не посмеет ему даже вопросов задавать (кроме Тарга, разумеется) про то, откуда этот нож и что это за нож. А Тарг, как убедился Калин, лишних вопросов не задает.
Ощупав заколоченную дверь таверны, Калин обошел заведение с торца и, раскидав ногой слой слежавшейся листвы, отодвинул в сторону крышку люка. Это был потайной вход, тот самый, которым они пользовались, когда остановились тут. Выбравшись из пыльного лаза, мальчик, отряхнувшись от налипшей паутины, окинул тоскливым взглядом гостевой зал. В свет, бивший сквозь щели заколоченных окон, попала поднятая пыль, закружившись переливистыми бурунами. Перевернутые столы, сломанные стулья… и темные пятна крови убиенных им имперцев – все осталось как в тот день, только трупов не было – забрали. Споткнувшись о надколотый котелок, Калин чертыхнулся.