Он забегает в туалет, смотрит на себя в зеркало и не узнает.
Он знает, что его тело всегда реагирует так, когда ему страшно или когда он нервничает: кожа начинает предательски краснеть. Но такого эффекта еще не было ни разу.
Он несколько раз умывает лицо холодной водой, садится на унитаз и пытается успокоиться.
Ему бы хотелось отсидеться здесь какое-то время: несколько часов, несколько дней… Но он понимает, что придется выйти и вернуться – если не в школьный двор, то в этот мир.
С этого дня на мой мобильный телефон начали постоянно прилетать картинки, где мое лицо изображалось в виде помидора, где я превращался в Халка красного цвета или мое тело раздувалось настолько, что я походил на жуткого монстра. Я уже не мог контролировать этот процесс: картинки приходили не только мне, а передавались с телефона на телефон.
Потом я начал находить разные вещи в моем рюкзаке: в один день – рисунок, где мое лицо было изображено в форме шара, в другой – фото Халка, еще через день – протухший помидор, запачкавший все мои вещи и книги.
Именно тогда я начал врать родителям, сказав, что приготовил себе бутерброд с помидором, а тот выпал из пакета в рюкзаке и все мне запачкал…
Иногда по утрам, заходя в класс, я замечал, как многие одноклассники смотрят на меня и начинают смеяться. Поначалу я не понимал, что происходит, но постепенно узнал: про меня начали распускать разные шутки, распространять видео и фото…
Больше всего меня удивляло, что половину учеников, которые надо мной смеялись, я даже не знал и их не было рядом в тот день во дворе, когда я так сильно покраснел. Они просто смеялись, чтобы не отбиваться от общей толпы.
И на переменах… Выхватывание у меня бутерброда превратилось в традицию: это был спектакль дня, и во двор всегда приходил кто-то из учеников, чтобы посмотреть, как ММ в очередной раз подойдет ко мне, чтобы унизить.
А он это делал, чтобы посмотреть, покраснею ли я снова так же сильно, как в первый день. Но каждый раз он нападал на меня все жестче, обзывал меня все грубее, старался сделать так, чтобы вокруг собралось как можно больше свидетелей его издевок… и продолжал и продолжал до тех пор, пока я уже не мог выносить его нападок и опять начинал краснеть. И снова смех, и видео, и разные вещи в моем рюкзаке…
Иногда он выхватывал у меня завтрак и кидал его на землю, иногда, если бутерброд ему нравился, съедал его у меня на глазах…
Каждый раз, когда он это делал, я думал о своих родителях, о том, как много они работают. Как бы они себя почувствовали, если бы узнали, что их сын такой трус: он даже не может постоять за себя и позволяет кому-то отбирать у него бутерброд. Мне было стыдно, очень стыдно.